Анна была потрясена услышанным. ФАС снова появился в ее жизни, как всегда, неожиданно и спасительно. Зачем этот человек опять пошел на риск, в этот раз ради малознакомой продавщицы? Первым желанием было пойти к нему, но она побоялась. Но потом она вспомнила слышанное где-то выражение, что Бог не любит боязливых, и решила пойти домой к ФАСу. Как раз сегодня у нее был выходной. Но, несмотря на то, что был уже вечер, ФАСа не оказать дома – он работал, репетиции стали занимать очень много времени. На следующий день поздно вечером Анна пришла еще раз, и ФАС был дома. Посмотрев в «глазок» и узнав Анну, он, как ни в чем не бывало, открыл дверь, будто ждал ее прихода…

***

Все, что ФАС получил от тёти Любы, он смог уместить в свой сундук. Свободное время он проводил за чтением книг из той сокровищницы, которая ему досталась. Желание выходить на сцену с заранее утвержденными и согласованными со всем инстанциями шутками иссякало у него с каждым днем все больше. Он старался не подавать вида, усердно репетировал, выглядел и вел себя как всегда, но внутренний процесс отчуждения от его столь любимой ранее работы был уже необратим.

Порой он с тоской вспоминал Анну, вглядывался в лица проходящих по улице девушек, стараясь узнать в них ее, и даже один раз тронул за плечо одну, которая была похожа на Анну, но сразу понял, что обознался. Поэтому он совершенно не был удивлен, когда увидел ее перед дверью своей квартиры, хотя и подумал на мгновенье, что она ему привиделась.

– Здравствуйте. Проходите скорее. Рискованно было Вам сюда приходить, – ровным голосом произнес он.

– Здравствуйте! Извините, что побеспокоила Вас, – сказала она, заходя.

– Никаких беспокойств! Разувайтесь, вот сюда можете повесить куртку.

– Спасибо! Я пришла к Вам потому, что тётя Люба, продавщица из магазина «Родной» рассказала мне о Вас.

– О, Вы тоже знаете тётю Любу! Очень приятная женщина. Как ее дела?

– Она подозревает, что за ней следят, хотя не уверена до конца. В целом выглядит хорошо и не унывает.

– А Вы откуда ее знаете? Вряд ли постоянно посещаете ее магазин, иначе мы бы раньше встретились.

– Мне о ней отец Глеб рассказывал. Я узнала, что его арестовали, но ничего запрещенного не нашли. Вот и решила к ней наведаться, а она про Вас рассказала. Я не смогла удержаться, и пришла к Вам. Она действительно смогла Вам все передать?

– Да! Хотите, покажу?

– Если честно, да, хочу! – с улыбкой произнесла она.

– Вот, смотрите! – и он открыл сундук, доверху наполненный аккуратно сложенными книгами и всем необходимым для богослужения.

– Вот это да! Как я рада, что у вас с тётей Любой все получилось! Но что Вы будете с этим всем делать?

– Как что, отдам в музей!

– Вы что?? – в ужасе Анна отшатнулась.

– Шучу, шучу! Извините, это у меня профессиональное…

– А, ну да, кавээнщик… Вы так больше не шутите, пожалуйста.

– Если серьезно, я не знаю, что с этим делать! У меня это все лежит «мертвым грузом». Я читаю, конечно, много читаю. Но очень хочется поучаствовать в богослужении, а священника нет.

– У меня есть еще один знакомый священник, но я с ним давно не общалась.

– А он служит литургии?

– Сейчас – не знаю.

– Если вдруг Вы узнаете, что служит, сможете мне сказать? Очень хочу поучаствовать.

– Я постараюсь. Но сейчас это очень опасно, служат редко.

– А Вы знаете, Вы мне снились, – вдруг сменил тему ФАС.

– Как пишут святые отцы, сны, в большинстве своем, от лукавого. А им думаю, виднее было.

– Ну, вот, прямо, от лукавого! Это же просто игра подсознания может быть.

– Может и так. Но от снов, от того, чтобы придавать им значение, всегда предостерегали в православной традиции. Святые, они ведь стяжали высокие уровни духовного развития. Это вот все равно как ты стоишь на первом этаже небоскреба, а он – на крыше. Кто больше видит, у кого обзор шире?

– Конечно, у того, кто на крыше. Ну мне же ничего плохого не снилось. Просто всплывали картинки того, как вы тогда с отцом Глебом у меня побывали.

– Да, это событие, наверное, сильно всколыхнуло вашу жизнь! У Вас не возникло никаких проблем в связи с этим?

– Нет, все тихо! Никто не приходил, каверзных вопросов не задавал.

Тут оба почувствовали обычную в таких случаях неловкость, когда разговор заходит в тупик.

– Может быть, чаю? Или что-нибудь еще? Вы не голодны? – наконец-то предложил ФАС.

– Да, с удовольствием попью с Вами чаю! Есть совершенно не хочется, спасибо!

Они прошли на кухню, ФАС заварил чай, выложил на стол все, что у него было к чаю, а запасы его были скромны – несколько овсяных печенюшек, мармелад и сухое галетное печенье.

– В следующий раз я лучше подготовлюсь! – с улыбкой сказал ФАС, кинув взгляд на скудный стол.

– Да что Вы, в самом деле, все хорошо! Очень люблю мармелад!

– Кстати, отец Глеб был прав, мое имя по крещению – Фёдор! У дедушки узнал.

– Ого! Как хорошо, что Вы решили это узнать! Это очень важно!

– Анна, может, уже перейдем на «ты», а то я себя как-то неловко чувствую.

– Да, с удовольствием, Фёдор!

– Наверное, лучше меня так не называть, а то можно привыкнуть и на улице окликнуть. А это уже может плохо закончиться.

– Да, Вы, то есть, ты прав! Тогда – ФАС?

– Да, лучше так.

– Ты прочитал Евангелие, Закон Божий, наверное, еще много православных книг. Почему ты решил это сделать? Поверил в Бога?

– Сейчас уверенно могу сказать, что поверил. Конечно, не будь этих двух встреч с тобой, мне бы и в голову не пришло брать у какой-то незнакомой женщины Евангелие, а потом еще и Закон Божий. И уже после того как я прочитал эти книги, я понял, что этого недостаточно. И решился забрать все то, что теперь лежит у меня в сундуке. Безрассудно как-то все это.

– Да, но такое безрассудство заслуживает восхищение! Я не знаю таких людей, даже среди моих знакомых верующих, которые смогли бы так поступить.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь.

– Нет, вовсе нет! Но проблема остается, ты прав – хранить все это в квартире небезопасно, да и смысла в этом мало.

– Я не знаю, что с этим делать. Пока пусть у меня будет.

– Ох, поздно уже! Мне домой пора, завтра на сутки ухожу.

– Ну что ты, побудь еще немного.

– Нет, извини. Слишком рано уходить не хотелось,