Наконец, выдвинутый Лениным десятый «апрельский» тезис предлагал обновление Интернационала путём «создания революционного Интернационала, Интернационала против социал-шовинистов и против центра».

К тому времени II Интернационал во главе с ренегатами Бернштейном и Каутским стал фактически «троянским конём» Капитала в среде международного рабочего движения, почему Ленин и сказал о необходимости нового Интернационала. Он был создан уже после Октябрьской революции как III Коммунистический Интернационал, Коминтерн.

ВОТ ЧТО публично предложил Ленин партии большевиков и всей России в апреле 1917 года.

Но как эти его предложения были восприняты руководством РСДРП(б), партийным активом и вообще всей политически активной частью российского общества?

А вот то-то и оно, что далеко не всегда и не всеми очевидное воспринимается как очевидное. Не сразу и не все даже в партии согласились с Лениным в том, что надо рвать со старыми воспоминаниями, с соглашателями, с либералами и вести активную агитацию в целях скорой социалистической революции. Даже Сталин несколько колебался, хотя быстро с сомнениями покончил.

Если в каком-то историческом моменте содержится элемент неоднозначности, то возникает почва для политических спекуляций. Спекуляций вокруг Ленина и его дела хватало в России весной, летом и осенью 1917 года, хватает и в наше время. Ведь в начале XXI века Ленин мешает врагам России не меньше, чем он мешал им в начале XX века. Недаром бандеровцы начали с уничтожения памятников Ленину.

Начало же клеветы на Ленина уходит в 1917 год…

Как только Ленин включился в активную политическую жизнь России после Февральской революции, на него тут же стали клеветать с разных политических «этажей» — от «временных» правителей, которые обвинили Ленина в «шпионаже в пользу Германии», до плехановцев, которые обвинили его в развязывании гражданской войны в среде «революционной» (ха!) демократии…

Оно и понятно: Ленин, даже находясь вне России, стал главной головной болью и самой острой проблемой всей российской политической сволочи, что называется — гвоздём в сапоге и даже — чем-то вроде шила в известном месте.

По этой сволочи прицельно било уже первое, тогда ещё заочное, послефевральское политическое обращение Ленина к партии и России — его «Пи́сьма из далека». Ленин начал писать их в Швейцарии сразу после известия о революции в России…

Большевик В. А. Карпинский (1880–1965) пригласил тогда Ильича приехать из Цюриха в Женеву, чтобы выступить перед русскими эмигрантами и швейцарскими социалистами с рефератом о задачах партии в революции и принять участие в митинге интернационалистов. Ленин — к таким просьбам всегда чуткий, на этот раз ограничился коротким письмом:

Тогда же он написал своей верной и умной соратнице Александре Коллонтай: «Главное теперь — печать».

Вот «Пи́сьма из далека» и стали той первой ленинской политической «ласточкой», которая, как известно, весны не делает, но весну возвещает.

Ленин написал четыре письма, однако опубликовано было в реальном масштабе времени лишь первое — в № 14 и 15 «Правды» от 21 и 22 марта (3 и 4 апреля нового стиля), причём — со значительными сокращениями. В «Правде» тогда заправлял Каменев. Вернувшийся из сибирской ссылки Сталин тоже входил в состав редакции, но в первые дни ещё не имел права решающего голоса, а Каменев с самого начала занял отнюдь не «твердокаменную» позицию, и решительность Ленина его смущала.

Так или иначе, первое ленинское «Письмо из далека» до массового российского читателя дошло, а в нём Ленин не только дал толковый анализ происходящего, но и чувствительно наступил на больную мозоль тех правых буржуазных кругов, которые и организовали Февраль 1917 года под чутким руководством английского посла Джорджа Бьюкенена и английской спецслужбы…

У «верхушечного» Февральского переворота — как спецоперации имущей элиты были и заокеанские заказчики, о чём позднее будет сказано отдельно.

«АНГЛИЧАНКЕ», которая «завсегда гадит», свергать русских царей во славу Британии было не впервой — 1 марта 1801 года инспирируемые английским послом Чарльзом Уитвортом заговорщики решили проблему неудобного англичанам Павла I просто — золотой табакеркой в висок.

Павел был натурой сильной, поэтому для его устранения и средства потребовались «сильные». А для слабого духом и умом Николая II хватило вовремя подсунутого акта отречения…

Тогда, в 1917 году, в реальном масштабе времени, это (то есть — сговор российских и западных буржуазных «верхов») мало кто осознавал и признавал даже в Петрограде. А Ленин, всего лишь имея газетные материалы, сумел установить точную картину событий Февраля и назвать его западных инициаторов. Он писал о «чудовищной» дезорганизации в царской России, о том, что поражения «расшатали весь старый правительственный механизм и весь старый порядок» (В. И. Ленин. ПСС, т. 31, с. 15).

И это было сущей правдой. Первая мировая война быстро добивала Россию. Ранее уже приводились некие сведения о том, каким было положение к началу 1917 года. Но поскольку сегодня либералы заявляют о полном якобы благополучии, о ликвидации «снарядного голода» и т. д., то лишний раз эти сведения не мешает и повторить: «Железнодорожное сообщение по всей России в полном расстройстве. На юге из 63 доменных печей работают только 28 ввиду отсутствия подвоза топлива и необходимого материала. На Урале из 92 доменных печей остановилось 44 и производство чугуна, уменьшаясь изо дня в день, грозит крупным сокращением производства снарядов… Правительственная власть полностью бездействует и совершенно бессильна восстановить нарушенный порядок…»

Напомню, что эти данные взяты из телеграммы от 26 февраля (старого стиля) 1917 года, направленной председателем Государственной думы Родзянко в адрес генерала Алексеева, начальника штаба Верховного главнокомандующего. Верховным тогда был сам царь. Причём выше дана далеко не вся удручающая картина экономического развала.

Выход из кризиса родзянки, гучковы, шульгины, милюковы и т. д. увидели в смещении царя, что они и проделали. Но это подавалось как деяние, спасительное для России и совершённое исключительно в интересах России. А Ленин всё это разоблачил — тут же, сразу же после совершения российской элитой государственной измены.

Конечно, то, что элита изменила царю, Ленина трогало мало, а точнее — не трогало вовсе. Но то, что элита намерена править Россией уже без царя не в интересах народа, активно включившегося в революцию, а в интересах элиты и международного капитала, Ленин разоблачил со всей страстью великого гуманиста и со всей силой убийственной (для негодяев) ленинской логики.