Это обстоятельство офицеров не устраивало — лишние уши никого не радуют, поэтому пошли к лифту в дальний конец здания, где никого не бывало. Встали у окна и стали ждать. Без лифта начать разговор Алексей не решался. Хотя он грешным делом думал, что Краснов перестраховывается.

— Ну, что там у него стряслось? — изнывающий от нетерпения полковник сам начал торопить события.

— Да ничего, собственно, не произошло. Он привет вам передавал с наилучшими пожеланиями, вот и все.

— Для этого ты меня сюда приволок? — усмехнулся Максимов.

— Не совсем, — улыбнулся капитан.

— Как он?

— Да ничего, трудится, выглядит бодро, машину новую купил — «Мерседес».

— Деньги есть, вот и купил. Шел бы ты к нему в контору или свою такую же открыл, — посоветовал Максимов. — Мне уже поздно, а тебе в самый раз.

— Я ленивый, не хочу пахать. Здесь спокойно, стабильно платят. Пусть немного, но стабильно, а у него — деньги по выполнению. А если не смог дело сделать, то голодным и останешься. Я так не хочу.

— Ну, как знаешь. Хотя в нашей жизни деньги не все решают, но многое.

Офицеры услышали, как внизу, на первом этаже, заскрежетали двери лифта. Значит, сейчас поедет. И Алексей приготовился выпалить все, что считал нужным. Когда же по шахте загрохотала поднимающаяся кабина, он приблизился к уху полковника и начал говорить:

— Краснов просил собрать информацию на Ленца и начальника его охраны Романа Лазарева. Полное досье.

— Да. Ленц фигура видная. — Максимов насупился. — Ты ему сказал, что шишек лучше не трогать?

— Сказал.

— Сейчас он действует осмотрительнее и сначала решил пробить информацию на этого Ленца, а потом уже браться за дело.

— Думаешь, ему кто-то Ленца заказал?

— Вполне возможно.

— Может, он компромат на него собирает? Скоро выборы в Госдуму, а Ленц рвется в депутаты. Если в прессе появится на него компромат, то ему депутатства не видать. Спонсоры денег на раскрутку не дадут.

— Да он и так богатый и в спонсорах не нуждается. К тому же у нас это по-другому делается — кандидата не регистрируют, и все. В случае с Серегой что-то еще. — Полковник стал говорить громче, потому что лифт проезжал третий этаж и голосов совсем не стало слышно.

— Он меня спросил, — начал Алексей, — повредит ли Ленцу компромат в прессе?

— Естественно. Этим компроматом его утопить хотят. Врагов-то у него много. Он еще тот фрукт.

— Да.

— А про Романа Лазарева я тебе вот что скажу: я такого не знаю. Он, видимо, не из системы МВД. Хотя…

Лифт остановился наверху, и грохот стих.

— Ну, что еще? — сказал полковник.

— Да, в общем-то, все.

— Тогда пойдем.

Офицеры направились по коридору.

— А ты подборку сделай, — посоветовал Максимов. — Поройся в архиве, может, что-то и узнаешь.

— Да, надо ему помочь, — кивнул Алексей, — а то он вон как страхуется.

— Боится всего, будто за ним кто-то следить будет, слушать, снимать, — улыбнулся полковник.

— Краснов всегда был не в меру беспечным и в то же время не в меру подозрительным.

— Парадоксально, но факт, — кивнул Максимов. — Но человек он хороший, помоги ему.

Сергей и Катя пролежали еще полчаса, потом встали, оделись и сели за стол в кухне. Сергей с интересом, по-новому смотрел на девушку, а та немного смущалась и отводила глаза. Не хотела встречаться взглядами с Сергеем. А тот ждал объяснений.

— Итак? — он вопросительно посмотрел на нее.

— Ну, я с мужчинами давно не вступала в такой контакт, вот и не выдержала. Наслушалась записей, — Катя указала на стопку дисков на столе, — и не смогла волей пересилить своей плоти. А вы что подумали?

— Мы снова на вы? — поправил Краснов.

— А ты что подумал? — с улыбкой повторила красавица.

— Я подумал, что тебе только это и нужно было, — лукаво улыбнулся сыщик.

— В тот момент да, а сейчас нужно выполнить поставленную задачу.

— А может, плюнешь на все, простишь этого Ленца и деньги целей будут?

Катя изменилась в лице, помрачнела, насупилась и отвернулась:

— Нет, я его никогда не прощу. Он мой заклятый враг.

— Тогда найми на эти деньги киллера, и он его шлепнет из винтовки с оптическим прицелом. И нечего по борделям лазить, — посоветовал Краснов.

— Шлепнуть я его и сама смогу, нанимать никого не надо, но мне не это нужно. Если его убить, то он умрет честным человеком, мучеником, а он — мразь, сволочь, развратник. Я его унизить хочу, опозорить на весь мир. Это для него страшнее смерти, так как он человек самолюбивый — личность. А убивать мне его не за что, он мне ничего такого, за что убивают, не сделал.

— Добренькая ты, — сыщик поморщился. — Может, дашь послушать записи? Что там ты написала.

Катя встала и вышла из комнаты. Вернулась через минуту с небольшим аппаратом в руке. Поставила его на стол и нажала на кнопку. Послышалось шипение.

— Это миникомпьютер. Я в него переписала все записи с дисков. Наведенный на окна особняка лазерный луч круглосуточно снимает со стекол голосовые вибрации, прибор дешифрует их и записывает на диски. Я изредка перенавожу луч, так как не в каждом кабинете у них тусовки. Сегодня написала вот что.

Из микрофона, расположенного в компьютере, послышались голоса. Были они записаны чисто, без помех, но только смешивались с шарканьем ног, скрипами пола и мебели, порывами ветра и другими шумами.

— Давай, девочка, подсоси, подсоси, заглотни поглубже, мне так приятно, — шептал мурлыкающий мужской голос на фоне чмоканья. — И ты не жеманься, помогай подружке, полижи яички. Ох, какой кайф.

Сергей понял, что приехавший на «Ауди» туз проводит время в обществе двух развратных чаровниц.

— И так два часа, — констатировала Катя и сделала потише. — Все будешь слушать?

— Нет, — мотнул головой Краснов. — Я охов и ахов на сегодня наслушался. — Он улыбнулся и подмигнул девушке.

Та немного смутилась, но потом парировала:

— Еще услышишь их в моем исполнении, не сомневайся.

— Это голос Ленца? — переменил тему Сергей.

— Нет. Я этого не знаю. Тоже тухлый политик или деловар. Вон с какой охраной разъезжает.

— Да, — согласился Краснов. — А они, когда подвыпившие, о политике, госсекретах болтают?

— Нет. Ни разу не слышала. Вообще о делах ни слова. Видимо, подозревают, что их могут писать. Они волки битые, матерые, закалены десятилетиями восхождения на политический Олимп и посвящены во все тонкости игры. За девочек их не посадят, только пожурят либо должности лишат, а за разглашение гостайны или коммерческих секретов… Либо тюрьма, либо пуля в лоб. За это у нас быстро грохнут. А за девочек… или мальчиков…