– Да? Ну ладно. Чем занимаешься?

Онанирую, глядя видео. Ну, не на Майкла, конечно. Я многозадачный.

– Ищу кое-что в Сети.

– Ясненько. Какие планы на сегодня?

– Хочу смотаться в Нью-Брунсвик. Зайти в тамошний кегельбан и кое с кем встретиться.

– Кое с кем?

– Именно. – Хихикаю. – Есть один план. Ты со мной?

– Не-а.

– Что будешь делать?

– Оттянусь, музычку послушаю.

– Одно и то же каждые выходные?

– Ага… – Майкл умолкает.

Кликаю мышкой.

– Может, попробуешь что-нибудь новенькое? Давай со мной в боулинг, а? Будет здорово.

– Посмотрим, – с сомнением тянет Майкл.

Приходится изрядно попотеть, чтобы его убедить.

Наконец разъединяемся. Заканчиваю с порнушкой, убираю помойку и выхожу из дома. Машина Майкла уже ждет. Ха! Оказывается, у меня куда больше влияния на моего друга, чем я полагал. Трогаемся. Поглядываю на его профиль. Зря Майкл не пошел на бал. Наверняка кого-нибудь там подцепил бы. Если бы у него был СКВИП, он не торчал бы дома, сутки напролет слушая Weezer. Да, СКВИП ему тоже не помешал бы. Но сначала – я.

17

В Нью-Брунсвик добираемся только к четырем вечера. Кегельбан под завязку забит встрепанными вопящими детьми, гоняющими шары по дорожкам с желобами, заполненными синими мячами, чтобы сопляки не дай бог не промахнулись. Все без толку: шары летят вкривь и вкось, рикошетят от мячей и медленно катятся, так и не сбив ни одной кегли. Малышня пыхтит и мажет. Их матери, сами, похоже, впавшие в детство, принимаются успокаивать отпрысков, объясняя, что это всего лишь игра и то, что у тебя двенадцать очков, тогда как Тимми-Банан выбил тридцать семь, не имеет никакого значения.

Останавливаюсь у автомата с конфетами и упираюсь подошвой кроссовки в грязно-белую стенку. По-моему, я неплохо устроился. Удобное местечко, чтобы засечь Рича, а еще лучше – его таинственного поставщика из Ганы. Майкл молча пристраивается с другой стороны автомата.

К нам приближается пацан. Прямо-таки эталонный «современный школьник». От носа к уху тянется серебряная цепочка, прикрывающая другую «цепочку» – отвратительнейших прыщей.

– Слыхал о СКВИПе? – шепотом спрашиваю я.

Пацан бросает на меня косой взгляд. На крысиной физиономии появляется недоуменное выражение. Купив пачку сырных крекеров, он уходит.

– Джереми, что мы тут делаем? – спрашивает Майкл. – Кого ты ждешь?

– Никого я не жду. Так, ищу одного типа.

– Спроси у барменши. – Он кивает на прямоугольную деревянную стойку со свисающими с потолка бокалами, служащую здесь баром. – Если кого-то ищешь, надо расспрашивать людей, особенно барменов. Неужели в кино не видел?

– Окей. Спасибо за совет.

Иду к стойке, за которой стоит рыжеволосая женщина с морщинками в уголках глаз.

– Это что еще за номер? – Она фыркает, глядя на меня.

– Не беспокойтесь, пить я не собираюсь. – Облокачиваюсь о стойку и прикрываю рот. – Я кое-кого ищу.

– Убери-ка локти с моей стойки и не валяй дурака. – Барменша берет бокал, наполняет его льдом и кидает один кубик в рот. – И кого же ты ищешь?

– Парня из Ганы, вашего импортера. Думаю, он черный…

– Черный? – переспрашивает сидящий напротив меня и миссис Буфетчицы азиат.

– Верно. – Я внимательно осматриваю мужика, мысленно делая зарубку на память.

– Иди-ка поближе. – Он усмехается. – Знаю я вас, ребятню. Все вы ходите сюда за одним и тем же. Думаешь, ты первый?

Ничего себе! Подхожу к мужику. Он еще не старый. Одет только как лох: футболка, велосипедные шорты и бейсболка с эмблемой «Иглз». На подбородке колючая щетина, на щеке порез. Мутные черные глаза с расширенными зрачками.

– Привет. – Протягиваю ему руку. – Джереми Хир.

– И как? Ты решился? – в лоб говорит он, держа перед глазами стакан. – Готов окончательно и бесповоротно изменить свою жизнь?

– Да. – Киваю.

– Ты опоздал. Последняя партия распродана подчистую, а в аутентичности следующей я не уверен. Гайки закручивают. Еще чуток – и ты не найдешь эту штуковину днем с огнем. Разве что через несколько лет, когда начнется массовое производство.

– Я не могу столько ждать.

Через несколько лет я стану старикашкой, мечтающим лишь о деньгах, который в гробу видал всяческую крутизну. По-моему, деньги зарабатывать куда проще, чем быть крутым. Становлюсь чуть позади табурета моего нового знакомца, чтобы не доставлять неприятностей миссис Буфетчице.

– Кто тебе натрепал обо мне? – спрашивает он уголком рта. – Кит? Рич?

– Рич.

– Осел. Надо же додуматься посылать детей прямо ко мне. Передай ему, что, если подобное повторится, я его вышибу вон. Нет, погоди. Не надо говорить, что я вышибу его из дела. Скажи, что я вышибу из него дух вон. – Мужик криво усмехается. – Так будет правильнее.

– А как же мне теперь достать СКВИП? Я надеялся, что куплю либо у Рича, либо у вас.

Голос у меня против воли становится плаксивым.

– Сделай вот что. Топай к моему кузену, в молл «Менло-парк». Он работает в «Распродаже обуви». То есть на самом деле там три магазинчика «Распродажа обуви», мой кузен пашет в том, что напротив «Сэма Гуди». Короче, там два «Сэма Гуди», но кузена зовут Рэк. Всего три буквы, не забудешь. Разыщи его и поинтересуйся, что сталось с последними двумя штуками из партии. Ну, или посмотри на eBay.

– На eBay?

– Компьютер у тебя есть? Ну так включи его – и сильно удивишься.

– Еще вопрос можно? – Опускаю глаза. – СКВИП в самом деле стоит шесть сотен баксов?

– Повезет – за пять найдешь. Иди-ка сюда. – Он поворачивается на стуле, достает портмоне и разворачивает «гармошку» фотографий, вроде как у моей бабушки. – Гляди.

На снимках – он сам в каком-то шикарном казино. Наверное, в Лас-Вегасе. Впрочем, может быть, и в «Фоксвуде» или где-нибудь в офшоре.

– Просмотри их, – командует он. – Внимательно просмотри.

На каждой фотографии снят мой собеседник: оборванец, выигрывающий кучу денег, вернее, фишек, если я правильно помню. Перед ним их громоздятся прямо-таки горы: красных, белых, синих и желтых… Словно башни в настольной игре «Дженга». Вокруг оборванца – толпа грудастых девиц в перьях, расфуфыренных как павлины. Они улыбаются. Их руки тянутся к его бейсболке, той же самой, что сейчас на нем.

– Только представь, что эта штуковина может сделать для тебя в «Блэкджеке», – возбужденно шепчет мужик. – Свою я научил считать карты. Впрочем, забудь. Шесть сотен – хорошая цена. Для казино ты, конечно, еще маловат, но, я уверен, что-нибудь придумаешь. – Он смотрит на меня в упор и лыбится, блестя золотыми зубами, напоминающими «молнию». – Короче, это самая крутая штука на свете. Только так и следует жить. Обязательно добудь ее себе.