— Вальтер!

Его жена сочла необходимым объяснить Литтлджону замечание мужа.

— Мы занимаемся танцами, чтобы похудеть. Мы чемпионы Бэзильдена и принимаем участие во всеанглийском фестивале. Теперь, разумеется… Но это как-то неправильно, вам не кажется?

Торговец зерном откусил кончик сигары, бросил его в камин и зажег спичку.

— Танцы… в вашем возрасте. Это неприлично.

Он пыхнул сигарой. Звонок зазвенел снова, и в этот раз открыла Айрин. По дороге к двери ее лицо сияло: она думала, что явился букмекер выразить свои соболезнования. Но это был официант из соседнего паба.

— Звонил майор Скотт-Харрис и спрашивал, уехала ли миссис Тисдейл на опознание.

Торговец зерном выглядел встревоженным.

— Скажите ему, что да. Он здесь сегодня совсем не нужен, иначе все закончится очередной семейной ссорой. Скажите ему, что она уехала.

Официант бросил удивленный взгляд на торговца и ушел. Мистер Сэм Геддес был дьяконом в его церкви, и сегодня он разочаровал официанта.

Литтлджону это дало возможность напомнить миссис Тисдейл, что у них впереди долгая ночная поездка.

— Я как раз говорила Эльвире, что с ней должна ехать я, а не Барбара.

Снова Фиби. Возможно, это и была причина семейной ссоры, стихшей с приходом суперинтенданта. Барбара в ответ ушла в комнату, а вернулась уже в пальто и шляпе. Был с ней и большой потрепанный чемодан. Судя по его размерам, миссис Тисдейл с дочерью могли оставаться в Эли неделю, а то и две. Миссис Тисдейл смотрела на чемодан полными ужаса глазами. На нем были инициалы «Д.Т.» и с ним они ездили на медовый месяц.

— Только не этот!

— Что с ним не так? В других лежит зимняя одежда.

Литтлджон отнес чемодан к машине.

— Вы ели, суперинтендант? Мы можем предложить только холодные корнуолльские пирожки, но…

Он поспешно ответил, что поел. Местные полицейские дали ему чая и несколько больших бутербродов с ветчиной. В любом случае он бы отказался. Всю дорогу до Эли на холодных пирожках… его пищеварение бы не выдержало.

Уезжающую пару провожала вся семья. Все целовались. Хлоя, резвая танцовщица старых времен, выглядела готовой поцеловать Литтлджона. Если бы она только начала, остальные последовали бы примеру. Суперинтендант поспешил к машине. Женщин усадили, их вещи уложили, и прощание продолжилось. Соседний паб закрывался, и к церемонии прощания присоединилось несколько выпивших мужчин и женщин, некоторые из которых, узнав, что происходит, заплакали. Благочестивый торговец зерном произнес благословение:

— Держись, Эльвира. Скоро все закончится. Благослови тебя Господь. Мы обо всем позаботимся.

Поездка была ночным кошмаром. Некоторые участки приходилось объезжать, поскольку они были под водой. Дождь прекратился, но на протяжении всего пути они едали вдоль залитых полей. Пара на заднем сидении спала беспокойно. Время от времени одна из них просыпалась и спрашивала.

— Где мы? Еще долго?

Они останавливались раз шесть по просьбе миссис Тисдейл, ссылавшейся на спазмы и судороги.

— У меня всегда были с этим проблемы. Мне кажется, из-за этого я и умру. Иногда ночью Джеймсу приходилось вставать и водить меня вверх-вниз.

Похоже, бедному Джеймсу Тисдейлу не было покоя ни днем, ни ночью. К завтраку они были в Эли. Кромвель ждал Литтлджона в полицейском участке. Увидеть сержанта после выматывающей поездки было облегчением. Литтлджон зажег трубку, которую не мог курить по дороге. У миссис Тисдейл было чувствительное горло, о чем она немедленно уведомила суперинтенданта, увидев, что тот набивает трубку. После поездки она выглядела на несколько лет старше. А вот Барбаре темные круги под глазами почему-то придали восточный шарм, словно она подрисовала их тушью.

— Где он?

Барбара набросилась на мать.

— Может, сначала позавтракаем?

Обе женщины плотно позавтракали яичницей с беконом, после чего миссис Тисдейл была готова к опознанию.

— Я не понимаю, почему кому-то потребовалось убивать Джеймса.

— Мы тоже пытаемся это понять, миссис Тисдейл.

— Мне все равно кажется, что это ошибка опознания. Уверена, когда я увижу тело, это будет не он.

На улице солнечные лучи пробивались сквозь туман, поднимавшийся с сырой земли. Собор возвышался над крышами домов. Люди занимались обыденными делами, словно наводнение и убийство были далеки. Время от времени проезжали пожарные и полицейские машины.

Пришел полицейский сержант и позвал их в морг.

— Я этого не вынесу.

Миссис Тисдейл, словно в трансе, стояла в дверях отеля. Барбара взяла ее за руку.

— Зачем ты тогда сюда приехали? Соберись!

Напротив морга находилось кафе, где люди пили утренний кофе и читали газеты. Казалось, миссис Тисдейл не замечала ничего, что происходит вокруг нее. Она была сосредоточена на одном, губы плотно сжаты, пальцы вцепились в кожаную сумочку.

К ним присоединился представитель офиса коронера и пробормотал соболезнования, но миссис Тисдейл ничего не слышала. Барбара его поблагодарила. Литтлджон боялся второй встречи с покойником. Узнав о нем больше, суперинтендант наполнился состраданием. Его третировала жена и дочери, бизнес не приносил дохода, тесть называл попрошайкой. Затем он обрел немного покоя с Мартой Гомм и передышку от кредиторов и семьи на такой экстравагантной работе, о существовании которой клан Скотт-Харрисов не имел даже представления. Он сбежал из Бэзильдена и нашел свое счастье в бродячем существовании. А закончилось все на столе в морге.

Они вошли в морг. Дежурный и прочие сотрудники переговаривались шепотом. Тело, накрытое простыней, лежало на тележке. Миссис Тисдейл секунду постояла, задержав дыхание, а затем взглянула на спокойное лицо мертвеца.

Она не заплакала, как и Барбара, выглядывавшая из-за плеча матери. Все ожидали, что будет делать вдова. Ее реакция была удивительной: миссис Тисдейл резко повернулась к Литтлджону.

— Это мой муж. Как они посмели раздеть его догола. Я никогда не видела его голым. Он был не таким…

Барбара поспешно взяла мать за руку и вывела из помещения. Присутствовавшие мужчины обменялись пустыми взглядами. Один из них пожал плечами и улыбнулся.

— Она странная. Ни слезы, ни вздоха. Вместо этого беспокоится об отсутствии на нем костюма.

Литтлджон поднял черную кожаную сумку, выпавшую из руки миссис Тисдейл. На коже еще оставались следы ее ногтей.

— В такие моменты люди не знают, что говорят. Они говорят что-угодно.

С этими словами суперинтендант вслед за вдовой вышел на улицу.

Литтлджон немного растерялся. После того, как миссис Тисдейл опознала тело, а полицейский врач предоставил свой отчет, коронер отложил дознание. Похоже, что врач был уверен только в одном: Джеймс Тисдейл был убит. Вероятно, за час или два перед смертью он съел солонину и помидоры и запил все это чаем. Время смерти было неопределенное. Тело побывало в холодной воде реки, поэтому использовать его температуру для установления времени смерти было затруднительно.