сказать. Мы переглядывались, как малолетние школьники, боящиеся назвать имя мучителя.

– Из описания свидетелей все понятно. – Эбра сглотнул. Пот над бровями выдавал его страх. – «Человек, охваченный пламенем». Это сделал колдун.

– Маг!

Шах хлопнул по столику у оттоманки так, что зазвенели золотые кубки и блюда с фруктами.

Не ошибался ли я насчет мага Вайи? Он не выказывал кровожадности – предпочитал подавать странный чай.

– Полгорода поклоняется этому Архангелу! – Казалось, шах готов достать меч и снести кому-нибудь голову. – Когда пятьдесят тысяч крестеских паладинов осадят Костани, для этосианцев это будет идеальным поводом сплотиться с ними!

– Единственный выход – привлечь виновных к ответственности, – сказал Великий муфтий, – и показать тем, кто верит в Архангела, что мы станем их защищать, как своих. Призвать мага Вайю к ответу.

– Кева, ступай немедля, – приказал шах. – Скажи магу, чтобы явился не позднее завтрашнего дня, не то заклеймлю его врагом Лат и предателем.

«Проклятие, – только и мог думать я. – История полна безголовых посланников».

– Разумно ли отталкивать его, о мой шах?

– Эбра, собери сотню лучших янычар, – велел шах, не обратив на меня внимания. – Маг Вайя войдет в Небесный дворец и не покинет его, пока муфтий не вынесет приговор.

– Но почему вы думаете, что он подчинится? – Я вынужден был настаивать, иначе нас могла постигнуть судьба этосианских паломников. – Если он владеет огнем, неужто сто янычар удержат его?

Воцарилась ошеломляющая тишина. Но я понимал, что то же самое было на уме у всех.

Великий муфтий улыбнулся мне, как старый друг.

– А разве не ты убил мага, впервые со времен Темура Разящего? Разве ты не эксперт в подобных делах?

Я часто думал о том, убил ли я того мага на самом деле. Мы сражались с ним под градом, вызванным его колдовством, и вдруг он взглянул на небо, удивленно раскрыв глаза, как будто на горизонте появился ангел, как, по легенде, это случилось в той полной горелой плоти часовне. Отвлекшийся маг даже не вздрогнул, когда сабля перерубила его шею.

В юности я жаждал славы. Нет лучше трофея, чем деревянная маска мага, источник его силы, хотя она становилась невидимой, когда ее надевали.

– Маг – существо из плоти и крови, – ответил я. – Сруби ему голову, и она не отрастет заново. Но сделать это – совсем другая история. И, честно сказать, я сам не знаю, как мне это удалось.

– И тем не менее законы должны соблюдаться, а правосудие – свершаться. – Муфтий пристально смотрел на меня сверху вниз сквозь золотые очки. – У магов тоже есть свои законы. Они дают клятву защищать веру в Лат. Случается, что заблудший маг неверно истолковывает эту клятву. Защита латианской веры может означать убийство последователей иных религий и даже убийство соперника, претендующего на трон, как это произошло десять лет назад.

– Как приятно напоминание о моем любезном и милом братце. – Шах откинулся на оттоманке. – Маг Вайя и его приспешники хотели видеть моего брата на троне. Он всегда был сорной травой у меня в саду. – Шах устало вздохнул. – Нам не следовало щадить мага Вайю, избавляя от судьбы, постигшей его господина. То была ошибка… и твой совет, Эбра!

Эбра вздрогнул, словно получил пощечину от наставника.

– Приношу извинения, ваше величество, – склонил голову он. – Вы всегда должны следовать собственной мудрости, что на тысячу лиг глубже моей.

Он, похоже, умел умиротворять.

– Тогда что в тебе толку?! – Шах вскочил, пнул ногой золотую оттоманку и метнулся к веранде. Но на полпути обернулся и закричал: – Исправляйте это! Вы все, кто твердит, что служит своему шаху, разгребите наконец этот проклятый беспорядок! А иначе, если не справитесь, я покажу тем, кто поклоняется Архангелу, каков суд шаха, возложу на вас всю ответственность за гибель тех, кого уничтожил маг!

Меня ожидало очередное унылое путешествие в Балах. В янычарской оружейной я позаимствовал саблю; ухватил было и аркебузу, но не мог забыть, как едва не лишился пальцев, впервые попробовав ею воспользоваться.

«В Шелковых землях уже не пользуются саблями!» – сказал бы Тенгис. Полагаю, в Шелковых землях я не стал бы прославленным воином. Надо было переехать туда.

Но сегодня моя карета напоминала миниатюрный дворец на колесах. Что ж, по крайней мере, я с комфортом поеду навстречу смерти. И меня будут сопровождать конные янычары. Как неловко быть под охраной, а не охранником. Я открыл дверцу, плюхнулся на сиденье. Там, в засаде, кое-кто уже караулил меня.

– Мелоди? Что, во имя Лат, ты здесь делаешь?

Она была в кольчуге поверх желтого кафтана и в розовых шароварах – достаточно ярких, чтобы сойти за янычара. На поясе висели кинжал и сабля. Она подготовилась лучше, чем я.

– Ты медлительный толстяк и не сможешь себя защитить, – сообщила она. – Я поеду с тобой.

– Нет, не поедешь. Я могу не вернуться из этой поездки.

– А я позабочусь о том, чтобы вернулся.

– Марш отсюда, Мелоди. – Я распахнул дверцу кареты. – Как вообще ты об этом пронюхала?

– Некоторые рабы, которых воспитывал дедушка, подросли и стали дворцовыми стражниками. У меня есть знакомства в высших кругах.

– Тенгис сварит мою печень в корыте с кровью девственниц, если я возьму тебя с собой.

Мелоди захлопнула дверцу.

– Я не уйду. Я за тебя отвечаю.

– Но, во имя Лат, тебе только пятнадцать! – Я опять открыл дверь. – Выходи, или мы не поедем.

– А что делал в пятнадцать ты?

Она снова захлопнула дверцу и насупилась.

Я в пятнадцать был стражником во дворце и уже омыл свое копье кровью. Правда, конской – я пронзил животное, и конь сбросил разбойника. Тот упал головой в канаву и сломал себе шею.

Я опять открыл дверцу.

– Ни за что я не повезу тебя туда, где может случиться бойня.

Мелоди снова закрыла ее.

– Если ты умрешь, никогда себе этого не прощу.

– Ты себе не простишь? А что, по-твоему, буду чувствовать я, если ты умрешь? – Я пинком распахнул дверцу и указал наружу.

– А ты ничего не почувствуешь, потому что, скорее всего, умрешь первым. – С недовольным видом она слезла с сиденья и выбралась наружу.

Я захлопнул дверцу и заорал:

– Гони в Балах!

Возница хлестнул коней, и я отбыл.

Я очнулся от тревожного сна из-за шума толпы снаружи. Потные балахские фанатики перегородили дорогу. Вокруг камни гор Зари-Зар, бежать некуда. Я похлопал себя по щекам, чтоб окончательно проснуться, и выпрыгнул из кареты, намереваясь с ними договориться.

Во главе толпы стоял маг Вайя; как обычно, ни улыбки, ни гнева – никаких эмоций на вечно юном лице.