— Здесь жила семья Фиаров? — спросил Николас. Может быть, эта странная женщина поможет ему понять, почему его так тянуло в этот замок.

— Конечно. Ты должен знать это лучше других, Дэниэл Фиар.

Николас решил не поправлять ее. Пусть зовет ее хоть Дэниэлом, хоть самим дьяволом — лишь бы рассказала ему то, что он хочет узнать.

— Здесь жили твои бабушка и дедушка, — продолжала женщина. — Саймон и Анжелика Фиар. И они умерли здесь — так же, как и ты. Все умерли, и все должны оставаться в царстве мертвых. Даже ты. И мой возлюбленный. Мой Чарльз.

— Кто такой Чарльз? — спросил Николас. Он боялся, что женщина умолкнет и он больше ничего не yзнает.

— Чарльз, — повторила женщина, сжимая его руку. — Вспомни, он помогал тебе, когда твои бабушка дедушка устраивали званые вечера. Он был моим женихом и погиб здесь в ночь пожара.

— А вы тоже были здесь той ночью?

— Нет, — ответила она, и голос ее дрогнул. — Я хотела помочь на кухне, но заболела и осталась дома.

— А вы знаете, что тогда произошло? — спросил Николас.

Женщина покачала головой и сильнее сжала его руку.

— Я слышала пожарные колокола и видела из своего окна столб пламени. Я выскочила из дома и со всех ног помчалась сюда, но опоздала. Погибли все, кроме красавицы Норы Гуд. Говорили, что она вышла за тебя замуж.

Нора? Его мать звали Норой.

Николас почувствовал, как сильно забилось era сердце. Неужели он близок к разгадке тайны? Неужели он наконец-то узнает правду о своей семье?

— А как выглядела Нора? — спросил Николас и затаил дыхание в ожидании ответа.

— Как тебе не стыдно! Неужели ты не помнишь, как выглядела твоя собственная жена? У нее были длинные каштановые волосы и очень красивые зеленые глаза. И такая приятная улыбка! Я очень хорошо ее помню.

«Да, вот и разгадка, — подумал Николас. — У мамы были каштановые волосы и зеленые глаза. Значит, она и была Нора Гуд».

Казалось, мозг Николаса сейчас разорвется от напряжения. «Значит, мой отец — Дэниэл Фиар. Вот почему эта несчастная думает, что я вернулся из ада. Я так похож на своего отца, что она просто перепутала.

Значит, той ночью на дороге я видел призрак собственного отца. Не себя — а отца!»

Наконец-то! Наконец-то он знает имя своего отца. И настоящее имя своей матери. Нора Гуд и Дэниэл Фиар.

— Спасибо, что рассказали мне все это, — сказал Николае и, поколебавшись, добавил: — Вам больше негде жить?

— Это мой дом, и здесь я должна жить. Здесь, рядом с моим Чарльзом. Иногда он приходит ко мне на сиидания. Да-да, приходит, — энергично закивала головой несчастная, видя, что Николас ей не верит. Но ненадолго. Он должен оставаться в стране мрака, как и ты.

Николас достал из кармана несколько долларов и протянул их женщине. Ей деньги были нужнее, чем ему.

— Может быть, я к вам еще зайду, — сказал он.

Женщина не отпускала его руку.

— Пожалуйста, возьми меня с собой, — взмолилась она. — Я хочу в край мертвых. Я хочу жить вместе со своим Чарльзом.

— Простите, — сказал Николас, осторожно высвобождая руку. — Я не могу этого сделать.

«Теперь я знаю, кто я, — думал он, широким шагом пересекая парадную залу. — Я знаю, кто я. Здесь когда-то жила моя семья. Мой отец и мать встречались в этом доме. У меня были бабушка и дедушка! И другие предки…» Николасу с трудом верилось в это.

Проходя под огромной дырой в потолке, Николас подставил лицо дождю. Казалось, небесные потоки смывают с его лица все черты того, под чьим именем он жил до этого. Николаса Шторма больше не существовало.

Снова сверкнула молния.

— Наконец-то я знаю, кто я!;— во весь голос закричал Николас, словно вторя грому. — Я сын Дэниэла Фиара. — Он сжал кулаки. — Я сын Норы Гуд!

Он запрокинул голову и посмотрел в грозовое небо.

— Я Фиар! — вскричал он, — Николас Фиар!

Николас Фиар. Быстро шагая по улице Страха с саквояжем в руке, он с упоением повторял свое новое имя.

Улица Страха — Фиар-стрит. Улица, названная в честь его семьи. Даже отец Розалин не может похвастаться тем, что в его честь названа улица.

Николас насквозь, до самых костей, промок под проливным дождем, но не замечал этого. «Здесь я и заработаю свое состояние, — думал он. — Я знаю это. Знаю это. Земля, по которой я иду, принадлежит мне. Это и есть отцовское наследство. Здесь я построю дом, и это будет самый большой дом в городе».

Дойдя до таблички с надписью «Улица Страха», Николас усмехнулся. Он завернул за угол и быстро; пробежал по улице, состоявшей из маленьких домиков. В окнах горел слабый свет, в одном из домов он увидел мирно ужинавшее семейство.

Он свернул на главную улицу. Там было пусто, все магазины были закрыты. По размытой мостовой спешил какой-то поздний прохожий, у которого Николас осведомился, где тут ближайший пансион.

На пути к нему юноша продолжал обдумывать, как сложится его будущая жизнь. Первым делом он, разумеется, купит автомобиль, не менее шикарный, чем тот форд, который он видел у дверей банка. По воскресеньям они с Розалин будут ездить кататься.

И еще он купит Розалин много-много красивых платьев — столько, сколько она захочет. Она будет самой красивой женщиной в городе. Когда они будут проезжать по улицам в своем новом автомобиле, все будут говорить: «Вот едут Фиары! Самая богатая семья в городе».

Наконец Николас заметил большой, выкрашенный в голубой цвет дом, который ему описал прохожий: Он поднялся на крыльцо, но перед дверью остановился в помешательстве.

«Я явно не выгляжу, как самый богатый человек в городе», — подумал он. Он насквозь промок, в рубашке была дыра, прорванная ножом сумасшедшей женщины, саквояж совсем обтрепался. Хозяйка может даже и не дать комнату человеку, который так выглядит.

Вдруг дверь скрипнула, и на пороге показалась девочка-подросток. Ее пшеничного цвета волосы были перевязаны ярко-желтой лентой, на носу были веснушки, а голубые глаза с веселым любопытством уста-нились на нового постояльца.

— Меня зовут Бетси Винтер, — зачастила она. — Моя мать — хозяйка этого пансиона. Я заметила вас из окна. Надеюсь, вам нужна комната?

— В общем-то да, — с облегчением сказал Николас.

— Мама! — воскликнула девочка. — У нас новый постоялец!

— Наверное, твоя мама захочет задать мне несколько вопросов?

— Я думаю, что вы очень красивы, — невпопад ответила Бетси. — Это все, что мне нужно знать. Входите.

Красивый! Николас почувствовал, что краснеет. Он надеялся, что Бетси не заметила его смущения.

Юноша вошел в просторную переднюю залу. На окнах висели кружевные занавески, маленькие столики, стоявшие тут и там, были украшены изящными фарфоровыми статуэтками, с которых была тщательно стерта пыль.