Для первого эксперимента Цайлингер и его команда тщательно выбрали молекулы фуллерена, состоящие из 60 атомов углерода. Размером в один нанометр каждая, они являются гигантами молекулярного мира. Фуллерен был выбран не только за свой размер, но и за четкую структуру, напоминающую симметричный футбольный мяч.

Это была тонкая операция. Группе Цайлингера необходимо было работать с четко установленной температурой. Даже самый незначительный перегрев молекулы вызвал бы ее распад. Цайлингер нагревал молекулы фуллерена, так называемые бакиболлы, до 900 градусов Кельвина, чтобы они могли создать интенсивный молекулярный поток. Далее он «проводил» их через первый экран, затем они проходили через второй экран, а на третьем образовывали рисунок. Результаты были однозначными: каждая молекула продемонстрировала способность к интерференции с самой собой. Некоторые наиболее крупные единицы физической материи не «локализовались» в окончательном состоянии. Как и субатомные частицы, эти гигантские молекулы не застыли во что-то определенное.

Венская команда провела исследования с некоторыми другими молекулами, которые были в два раза крупнее и имели неправильную форму, чтобы проверить, будут ли геометрически асимметричные молекулы демонстрировать такие же «волшебные» свойства. Они остановили свой выбор на гигантских молекулах фторированного углерода в форме футбольного мяча, состоящих из 70 атомов углерода и напоминающих по форме оладьи молекулах тетрафенилпорфирина. Состоящие из более чем 100 атомов, эти молекулы являются одними из самых больших на планете. И снова каждая из них интерферировала сама с собой.

Группа Цайлингера неоднократно демонстрировала, что молекулы могут находиться в двух местах одновременно, оставаясь в состоянии суперпозиции даже в таком большом масштабе [52]. Ученые доказали невообразимое: самые большие компоненты физической материи и живых существ существуют в неопределенном состоянии [53].

Сай Гош не слишком задумывалась о выводах из своего открытия. Она была вполне довольна тем, что по материалам ее эксперимента получилась хорошая статья. Это могло помочь ей сделать карьеру доцента, ассистента профессора, занимающегося исследованиями в области миниатюризации, направления, в котором, как она полагала, двигалась квантовая физика. Время от времени она позволяла себе порассуждать о том, что ее кристалл мог доказывать что-то важное для понимания природы вселенной. Но она была всего лишь студенткой, недавно окончившей аспирантуру. Что она в конце концов могла знать о том, как устроен мир?

Но для меня исследование Гош и эксперимент с двойной прорезью Цайлингера являются определяющими моментами в современной физике. Эксперименты Гош показывают, что между фундаментальными элементами материи существует невидимая взаимосвязь. И эта связь часто является настолько сильной, что может преодолевать такие «классические» формы воздействия, как нагревание или толкание. Работа Цайлингера продемонстрировала нечто еще более поразительное. Крупная материя не является твердой и стабильной и вовсе не обязательно ведет себя согласно законам Ньютона. Для того чтобы прийти в завершенное состояние бытия, молекулам необходимо дополнительное воздействие.

Это были первые свидетельства того, что специфические особенности квантовой физики наблюдаются не только на субатомном уровне, но и в мире видимой материи. Молекулы также существуют в состоянии чистого потенциала, а не одной окончательной данности. При определенных обстоятельствах они преступают ньютоновские законы и демонстрируют нелокальные квантовые эффекты. Тот факт, что нечто настолько большое, как молекула, способно устанавливать сцепленность, указывает на существование не двух «сводов законов» – физики большого мира и физики мира малого, а единого свода законов для всего живого.

Два описанных эксперимента содержат также ключ к науке намерения – как мысли могут воздействовать на твердую материю. Они говорят о том, что эффект наблюдателя имеет место не только в мире квантовых частиц, но и в повседневной жизни. Ничто не существует в изоляции, а пребывает, подобно квантовой частице, во взаимосвязи со всем. Сотворчество и взаимное влияние могут быть основными, глубинными свойствами жизни. Наше наблюдение за каждым элементом мира может определять его окончательное состояние, из чего следует, что мы, по-видимому, влияем на все, что находится вокруг нас. Когда мы входим в комнату, полную людей, когда общаемся с супругами и детьми, когда смотрим на небо, мы можем создавать и влиять в каждый момент времени. Мы пока не можем продемонстрировать этого при нормальных температурах – современное оборудование еще недостаточно совершенно. Но мы уже обладаем предварительными доказательствами того, что физический мир – сама материя – податлив и доступен внешнему влиянию.

В 1951 году Гэри Шварц в семилетнем возрасте сделал удивительное открытие, когда пытался настроить дома телевизор. Недавно приобретенный черно-белый «Магнавокс», стоящий напротив дверей на деревянной подставке, завораживал его: удивляли не столько движущиеся картинки с людьми, сколько то, как они появлялись в его гостиной. Принцип действия нового изобретения все еще оставался загадкой даже для большинства взрослых. Телевизор, как и любой другой электронный прибор, манил не по годам развитого ребенка, желавшего разобрать устройство и понять, как оно работает. Эта страсть уже проявлялась в отношении старых радиоприемников, которые мальчику давал его дед. Игнац Шварц продавал сменные трубки для телевизоров и радиоприемников в своем магазине в Грейт-Нек, на Лонг-Айленде, и те, которые не подлежали починке, доставались его внуку. В углу спальни Гэри лежала гора деталей: сваленных в кучу трубок, резисторов и каркасов, которые он позаимствовал у своего деда, – первые признаки увлечения электроникой, продолжавшегося всю жизнь.

Гэри знал: расположение антенны на телевизоре определяет качество картинки. Его отец объяснял, что телевизоры питаются какой-то невидимой энергией, подобной радиоволнам, перемещающейся в воздухе и каким-то образом становящейся изображением. Гэри даже проводил примитивные эксперименты. Когда вы стоите где-нибудь между антенной и телевизором, картинка может исказиться. Когда вы прикасаетесь к антенне определенным образом, изображение становится лучше.

Однажды, поддавшись порыву, Гэри отсоединил антенну и поместил в гнездо для кабеля свой палец. То, что раньше было массой помех и статичного шума, внезапно стало отличным изображением. Даже в столь юном возрасте он понял, что стал свидетелем чего-то неординарного: его тело действовало как телевизионная антенна, получатель этой невидимой информации. Он провел тот же эксперимент с радио, вставив палец вместо антенны, и произошло то же самое. Нечто в человеке действовало подобно антенне, помогающей создать изображение в телевизоре. Мальчик понял, что он тоже был приемником невидимой информации, способным улавливать сигналы, передаваемые через время и пространство.