Может, девчонке станет чуть проще при мысли, что командир хотя бы не смотрит за каждым её движением. Или наоборот?

— Приготовиться к погружению!

На старой подводной лодке Ярослава каждый отсек докладывал о готовности по внутренней связи, голосом. У «Юного Имперца» конструкторы усовершенствовали процесс — теперь — теперь старшему отсека достаточно было перекинуть рычажок и в перед вахтенным офицером загоралась зеленая лампочка, сопровождаемая короткой трелью. Как относиться к этому новшеству, фон Хартманн пока не знал. С одной стороны, вроде бы действительно экономятся драгоценные секунды при погружении. С другой — еще один пучок проводов и лишнее табло в центральном посту.

— Заглушить дизели! Перекрыть подачу воздуха!

Ставший уже привычным грохот и вибрация прекратились. Лязгнул люк, проскрипел — как у них только сил хватает проворачивать до конца эту штуку — маховик. После дизелей гудение раскручивающихся электрометров выглядело совсем тихим — казалось, остановившиеся вентиляторы и те издавали больше шума.

— Погружение!

— Есть погружение!

Что стоило признать — «сорок седьмая» ныряла быстро. Сказывалась возросшая скорость подводного хода — подводная лодка ныряла «по самолетному», сильно наклонив нос, на одних рулях, еще до полного вытеснения воздуха из цистерн. Вдобавок, еще и с креном на правый борт… лихо… а в носовом, судя про треску, что-то не закрепили.

— Двадцать саженей. Двадцать пять.

Теперь вышли остатки воздуха. Бортовой крен ушел, остался только дифферент на нос.

— Тридцать пять. Сорок пять. Выравниваемся.

Ярослав открыл глаза.

— Час посидим на глубине и всплывем. — объявил он. — Как раз хватит времени воздать должное нашему коку.

Подбодрить офицерский состав «Юного имперца» высокопарной фразой не получилось, хотя вины кока в этом не было. Наоборот, пшеничная лапша с бужениной и рисовым соусом, — блюдо с виду простое, но имеющее свои тонкости в приготовлении — по мнению фон Хартманна могла бы удовлетворить запросы самых взыскательных гурманов. Даже в бульоне чувствовался вкус нормального мяса, а не надоевших, как проповедь о трезвости, сушеных водорослей на рыбном концентрате. Мысль о расходе пресной воды он загнал поглубже. Цистерна еще полная, да и, в конце концов, они не посреди враждебных вод — до Буревых островов воды всяко хватит, а там пополнение запасов предусматривалось планом перехода.

Недостаток у лапши был, по мнению командира, лишь один — слишком быстро она закончилась. У него — остальные за столом уныло ковырялись в мисках алюминиевыми вилками, словно туда прицельно «разгрузилась» стая пролетавших мимо бакланов. Будь это его старый экипаж… или хотя бы просто нормальный мужской, Ярослав бы не постеснялся прихватить еще чью-то порцию — но брать у этих… пигалиц… фон Хартманн вздохнул и сделал мысленную пометку: «приказать коку выдавать командиру полуторные, нет, двойные порции». Неизвестно, кто составлял нормы питания для «Юного имперца», но было похоже, что руководствовался он порциями для сиротских приютов — в искупительных лагерях, по слухам, кормили получше.

Всего за столом должно было сидеть шестеро — фрегат-капитан, обе лейтенантши, навигатор, главный механик и комиссар подводной лодки. Но последние два места «пустовали» — механик сообщила, что она тут «по макушку в работе» и «перехватит что-нибудь на ходу», а политкомиссар очень убедительно «попросила» принести её порцию в каюту. В результате даже Ярослав мог сидеть за столом, не особо пихаясь локтями. Но все равно — фрегат-капитана не покидало чувство, словно вокруг то ли благотворительный бал-маскарад гимназисток старших классов, то ли просто кошмарный сон.

Торопливо доев остатки лапши, он потянулся за чайником — и стукнулся затылком о трубу. Не больно, но обидно… фрегат-капитан в очередной раз мысленно помянул конструкторов «Юного имперца», авторов безумной идеи девчачьего экипажа, Ю-ю¸ втравившего его в эту авантюру ну и чертовых конфедератов. Злость стремительно нарастала, словно давление на гидростате глубинной бомбы, еще немного — и рванет!

— Командуйте всплытие, лейтенант Тер-Симонян!

— Но… так точно, фрегат-капитан!

Фон Хартманн первым выбрался из-за стола и двинулся к рубке. Злость чуть отступила, зато желание вдохнуть свежего воздуха и получить в лицо горсть соленых брызг стало почти нестерпимым. Он едва сдержался, чтобы не начать открывать люк без команды, просто услышав, как вскипела вода над рубкой и первая волна разбилась об ограждение.

— Позиционное!

За люком было небо. Низкое, серое, до горизонта затянутое тучами — но все же это было небо, а не толща воды и Ярослав торопливо рванулся к нему, чувствуя, как холодный ветер остужает лицо и злость. Плевать на всех и вся — главное, что сейчас он снова здесь, среди волн…

Следом из люка, словно чертик из игрушечной шкатулки, выскочила Герда Неринг с биноклем, а за ней…

В первый миг фон Хартманн даже не понял, что именно случилось. Вода вдруг стала близко, фрегат-капитан рефлекторно захлопнул крышку люка, прежде чем её захлестнула волна и уже по колено в воде довернул маховик, отрезая себе и Герде спасительный путь вниз. А затем подводная лодка провалилась еще ниже, а они остались на поверхности. Одни.

— Какого морского хрена?!

Вопль Герды заставил испуганно шарахнуться в сторону альбатроса, решившего поглядеть, не осталось ли после странного ныряющего корабля чего-то съедобного.

— Не ори… и брось бинокль.

Лейтенант оглянулась на Ярослава с почти суеверным ужасом. Ну да, наверняка им в училище вдолбили, что хорошая морская оптика стоит как пять-шесть рыбачьих лодок её родной деревни — с дырявыми парусами и еще более дырявыми сетями. А теперь эта дура будет хвататься за него, как за спасательный круг. Пока будут силы…

«Надо будет приказать, чтобы все вахтенные надевали спасжилеты», мелькнула мысль, а затем фон Хартманн едва не расхохотался от неё неуместности. Надо будет… если случится чудо. Причем в ближайшие минуты. Хотя море в сентябре не успело еще толком остыть, вода казалась холодной и от знания, что по таблицам наблюдений её температура сейчас от 13 до 15 градусов, теплее не становилось.

— Брось. Бинокль. Это приказ!

Кажется, Герда его не расслышала — её как раз в этот миг с головой накрыла очередная волна. Да и вообще их начало разносить в стороны.

Сколько они уже тут бултыхаются, как дерьмо в гальюне?

— К-командир…

Пока что держаться на плаву кое-как удавалось, воздуха в одежде хватало. Через несколько минут она промокнет окончательно и начнет утягивать вниз…

— Ты держись… — не столько произнес, сколько отстучал зубами Ярослав, подплывая ближе. — Сейчас они вынырнут и вытащат нас.

Если вынырнут… если смогут разглядеть среди валов. Волнение небольшое, но и этого может хватить — рубка у подводной лодки, это вам не мостик линкора. Если они вообще вынырнут… черт, какая же