не особо обременительное. Во всяком случае, ноги идут именно туда, куда я им приказываю. А большее мне пока и не нужно.

— Что такого мог сделать котик, чтобы это не нашел никто-никто, кроме него? — продолжает высказывать свои соображения вслух Лин.

— Пометить? — предполагаю я. Ну, в самом деле, что делают котики в таких случаях?

Княжич недоуменно на меня уставляется.

— Пописать на него, что ли? — наконец, после длинной паузы интересуется он.

Фыркаю, пытаясь представить себе методично описывающего артефакт волшебника и ржу в голос. Тут же ко мне присоединяется и Лин.

Отсмеявшись, княжич глубокомысленно произносит:

— Пометить он мог только кровью!

— А мы — его родственники!

— Точно.

Переглядываемся, и тут же мне в голову приходит замечательная мысль — то, что закрыто кровью, кровью можно и открыть. Судя по выражению мордахи княжича, думает он примерно о том же. Оглядываем развалины, на сей раз хозяйским таким, оценивающим взглядом, и одновременно достаем ножи.

— Неее, — вдруг протягивает Лин, — руки резать мне нельзя. Я — жестовик!

— М-да? А мне тогда язык резать не стоит, — тут же отзываюсь я, вызвав своей репликой новый приступ истеричного смеха у обоих.

— А у меня еще одна фляга есть! — задумчиво произносит княжич. Что же он раньше-то молчал?!

— Тащи!

Пока Эрраде бегал к лошадям, я, поморщившись, полоснул себя лезвием по левой ладони. Мне вдруг кажется, что воздух задрожал, но решаю, что это от боли.

— О! Ты уже! — удивляется Лин, протягивая мне водку и разглядывая мою залитую кровью ладонь, — а мне-то что разрезать?

— Шею? — предполагаю я.

— Не, шею имеет смысл резать, только если ты найдешь какую-нибудь подходящую емкость, куда жидкость будет стекать. Да и то не нужно. Кровь свернется, — глубокомысленно произносит княжич и икает.

Оглядываю руку, думаю, что не стоит, наверное, водить порезом по камням, а потому вымазываю в крови правую ладонь и касаюсь ею одного из булыжников.

— Не, ну что резать-то?! — восклицает Лин, — мож, здесь, на предплечье?

— Давай.

Он с трудом, но расстегивает пуговицы на камзоле, бросает его на траву, закатывает рукав рубашки, оглядывает свою руку и морщится. Явно трусит.

— Или лучше пописать, — бормочет он. Не думаю, что это нам поможет, а потому спокойно и быстро провожу лезвием по обнаженному предплечью княжича.

— Больно! — возмущенно выкрикивает Лин.

— Угу, — соглашаюсь я, наверное, больно, — пошли, что ли.

И вскоре мы, пошатываясь и поминая Повелителя времени нехорошими словами, бродим по руинам, оставляя пятна крови на старых камнях.

Пару раз мне слышалось знакомое хихиканье, но я не акцентирую на этом внимание. Если Аргвару захочется появиться — пусть. В любом случае, капризное божество бесполезно звать, да и избавиться от него невозможно.

Лин

Стало уже довольно-таки темно, и изучать заляпанные кровью руины было не очень удобно. Я зажег несколько светлячков, мрачно оглядел торчащий из земли треугольный камень и пробормотал:

— Кровь ни хрена не работает. Говорил же я — надо поссать.

Придя к такому выводу, я принялся расстегивать ширинку. Гномья водка в моих мозгах одобрительно шептала, что я все делаю правильно. Ларрен захрюкал и деликатно отвернулся.

Осуществить свои намерения и помочиться на ближайший камушек я не успел, потому что этот самый камушек вдруг засветился. Не очень заметно, почти ничем не отличаясь от других камней, на которые падал тусклый свет созданных мною светлячков, но все же он заметно выделялся среди остальных. А может быть, я это видел, потому что был одной крови с Кардаголом — магом, который это место пометил… точнее скрыл своим волшебством, сделав так, чтобы увидеть это могли только он сам и его потомки. Предусмотрительный.

— Растудыть твою в качель! Лар, ты только глянь! — заорал я.

— Что там у тебя? Второй член вырос? — пробормотал Ларрен оборачиваясь. По его изменившейся физиономии я понял, что он видит то же что и я.

— Ну-ка, Ларик, отойди, щас я по нему шарахну.

Я деловито встряхнул кистями и пошевелил пальцами, раздумывая, какое заклинание применить, чтобы получить желаемый эффект.

— Может быть, просто сдвинем? — предложил Ларрен.

— Вот! — я возмущенно поднял вверх указательный палец и погрозил непонятно кому, — вот что значит не использовать магию в повседневной жизни. Подвинем! Мы с тобой кто? Мы с тобой, Лар, маги. И не мотай головой, ты тоже маг, просто учили тебя хреново… то есть вообще не учили! Ноги бы твоим родственникам повыдергивать — оставили ребенка без образования. Ну, ничего, вот Саффа из Шактистана вернется, и я ее попрошу, чтобы она тобой занялась. Она же тоже словесница. Да. Только темная. А ты…

Я окинул Ларрена внимательным взглядом. Я не спец, у меня не особо хорошо получается угадывать, к какой категории маг принадлежит. Это надо уметь смотреть. Вот отец умеет. Но он Глава магического Совета, так что ему по должности положено, а я умею постольку поскольку. Но что-то подсказывает мне, что Лар темный словесник, и силы у него гораздо больше, чем он сам думает. Только она какая-то… не знаю, как описать. Скрытая? Спящая? Запечатанная? Да уж, чего только в пьяную голову не придет. Магия у него неиспользуемая, только и всего! Вот научится использовать, и будет его сила выглядеть, как нужно, а не так как сейчас — мутной и приглушенной, будто скрытой туманом.

— Ты, Лар, тоже темный словесник, — объявил я.

— Я светлый, — возразил он.

— Плюнь тому в рожу, кто тебе это сказал! — возмутился я. — У тебя вообще кто-нибудь уровень магической силы проверял? Кстати, неплохой уровень. Хм, слушай, Лар, а кто тебе…

Я хотел спросить, кто ему вообще сказал, что у него почти никакого магического дара нет, но тут он вздрогнул как-то странно и перебил:

— Давай сдвинем этот камень.

Я пожал плечами. Не хочет продолжать разговор и не надо. Будем двигать. Поскольку я был пьян, камень отъезжал зигзагами и в итоге затормозил об остатки стены.

— О, здесь сундучок какой-то. Наверно, мы нашли денежки, которые котик припрятал на черный день, — предположил я, извлек сундук из неглубокой ямки и установил на плоский камень поблизости. — Ну что, откроем?

— Замок несложный, — заметил Ларрен, подошел ближе и поморщился, будто от боли.

— Что, голова болит? Хмель выветрился? — заботливо спросил я и сунул Ларрену флягу, — на, выпей.

Ларрен без особого энтузиазма сделал глоток. Я поколдовал над замком, и он с тихим щелчком открылся. То ли, действительно, несложный был, то ли так легко поддался, потому что почуял во мне кровь Кардагола.

— Так и что у нас тут? О! Кружечка!

Я извлек из сундука, держа за тонкую изящную ножку,