– Не дури, Лиззи, – ответила Эмма. – Я очень ценю твою помощь, но отказываться тебе никак нельзя. Немедленно отправляйся в театр!

– Ты отказалась от своего шанса, – напомнила Лиззи.

– Я – другое дело, Лиззи, и ты это знаешь.

– Это неправильно! Нельзя тебе оставаться одной.

– Я не одна. У меня есть Уилл.

– Позвони ему! Пусть подъедет.

– Я сама подъеду к нему, – пообещала Эмма. – Но чуть позже. Сначала надо побросать в чемодан кое-какие вещи.

– Я тебе с этим помогу.

– Нет, ты иди, – настояла Эмма и потащила подругу в коридор и к двери. Она знала: чем больше Лиззи будет раздумывать, тем выше вероятность того, что она откажется от предложенной роли. – Я справлюсь, правда.

– Обещаешь, что позвонишь Уиллу?

– Да, обязательно, – девушка открыла входную дверь. – А теперь иди.

– Ты уверена, Эм? – Лиззи попятилась из квартиры, словно ее выталкивали. – Я не думаю, что тебе хочется здесь задерживаться. Особенно одной.

– Я буквально на минутку. А потом поеду к Уиллу.

– Ладно, раз уж тебе так хочется… И мобильник всегда при мне. Если я понадоблюсь, сразу звони. Я примчусь.

– Спасибо, – поблагодарила Эмма. – Я только соберу вещи и последую за тобой.

Едва закрылась дверь, от притворства не осталось и следа. Конечно же, ей хотелось, чтобы Лиззи осталась – мысль, что она одна в квартире, где едва не убили человека, пугала безумно, – но ей не хотелось лишать Лиззи шанса. В конце концов, это ее проблема, она и должна с ней разбираться. В считаные секунды Эмма поборола страх, хотя бы временно. И уже думала о вопросах для миссис Хендерсон.

– Привет, Ричард.

Он приблизился к кровати, разглядывая неподвижно лежащего Ричарда. Выглядел тот лучше, чем он ожидал: напоминал, скорее, спящего, чем сильно избитого. Не вызывало сомнений, что врачи неплохо поработали. Конечно, следы побоев остались. В частности, лиловый синяк на лбу, у самой линии волос над левым глазом.

«Вы можете оставаться здесь, сколько хотите, – сказала ему симпатичная медсестра-филиппинка, которая привела его в отдельную палату. – Доктор уже посмотрел его этим утром, так что вы никому не помешаете».

«Благодарю», – ответил он, всматриваясь в лицо Ричарда в поисках признаков жизни.

Это ведь он держал его жизнь в своих руках.

«Так вы – кузены?»

«Простите? – Он ушел в свои мысли, зачарованный пиканьем системы жизнеобеспечения и мыслями о неминуемой смерти. – Да. – Он улыбнулся. – Мы очень близки, совсем как родные братья. – На сестринском посту он показал поддельное водительское удостоверение, которого вполне хватило, чтобы преодолеть защитный рубеж, воздвигнутый вокруг палаты Ричарда. – Я только сейчас и смог прийти. Находился в отъезде. Только вернулся, и сразу к нему».

«Отлично. – Медсестра сверилась с медкартой, висевшей на изножье кровати. – Посетители приходят к нему постоянно. Это хорошо, когда человека так любят».

«Да, конечно. Но есть проблема, – добавил он. – Чем больше любишь человека, тем больнее переживаешь его уход».

«Да, – медсестра кивнула, – но старайтесь мыслить позитивно, пожалуйста. Ричард может поправиться».

Он улыбнулся ей, думая о том, как близкие Ричарда отреагируют на новости… и что почувствует Эмма. Она, конечно, опечалится, и ему уже не терпелось увидеть продолжение разворачивающейся драмы.

«Оставляю вас с ним», – медсестра сочувственно улыбнулась. Он едва заметил ее уход, понял, что остался с Ричардом наедине, лишь услышав, как закрылась дверь.

– Итак…

Он сел и наклонился к Ричарду, положив руку на ограждающий кровать поручень. Почувствовал, что кровать чуть подалась под его весом, словно признавая силу, которую он в тот момент представлял.

– Забавно, как все, в конце концов, образуется, – прошептал он на ухо Ричарду. – Знаешь, – он смотрел на проводки и трубочки, выходящие из тела раненого, – если бы существовал другой способ это сделать, я бы им воспользовался. Но ты не должен думать, будто я делаю что-то плохое, Ричард. Это всего лишь часть общей картины, благого дела. Я надеюсь, ты понимаешь…

Он протянул руку к аппарату искусственной вентиляции легких и взялся за одну из трубок. Дрожа всем телом. Капля пота скатилась по щеке. Он не ожидал, что будет так тяжело.

– Видишь ли, она должна знать, – он отпустил трубку и откинулся на спинку стула. – И ты поможешь ей понять.

Несколькими месяцами ранее…

Он никак не ожидал этого телефонного звонка. Когда после стольких лет раздался этот голос, поначалу хотел бросить трубку в надежде, что больше его не услышит. А потом начались угрозы, и ему не оставалось ничего другого, как приехать и выяснить, что происходит.

По прибытии его ждало зрелище не для слабонервных. Квартира напоминала свалку. Ему пришлось приложить немало усилий даже для того, чтобы открыть дверь, сдвинуть гору непрочитанных газет и невскрытых писем. Потом он попал в гостиную, заставленную тарелками с заплесневелой едой и открытыми бутылками виски и пива. На кухне воняло еще сильнее. Запах – по большей части давней блевотины – шел из мусорного ведра, над которым кружили черные, жирные мухи.

Такой кадр отлично смотрелся бы в фильме ужасов.

Его Уилл нашел в спальне, лежащего без сознания на кровати. Рядом валялась сдернутая с рычага телефонная трубка. Комната пропахла перегаром. Его щека лежала в луже засохшей блевотины, и Уилл задался вопросом, может, он ею и захлебнулся?

Стыдно признаться, но на долю секунды такой исход очень Уилла порадовал.

Но нет, он был жив, и Уилл сделал все правильно, вызвав «Скорую» и даже сопроводив его в больницу. И оставался там достаточно долго, чтобы убедиться, что с ним все будет в порядке. Не то чтобы его это волновало. Но ему хотелось, чтобы этот человек оставил его в покое и больше не появлялся в его жизни. Хотя Уилл сомневался, что такое когда-нибудь произойдет.

Нынче…

Уилл поклялся, что никогда больше не позвонит по этому номеру. Сама идея разговора с ним, приглашение вернуться в его жизнь, вызывала тошноту. Но… вдруг его подозрения верны? Он никогда не простит себя, если останется в стороне и не попытается помочь.

Уилл ушел от толпы в самую уединенную часть парка. Простоял на одном месте достаточно долго, чтобы загривок покраснел от солнца. Допущенные ранее ошибки не выходили из головы, обрекая на бездействие. Одно дело – незнакомец. Но этот человек… он целиком и полностью отдавал себе отчет, что против него шансов нет.

Уилл долго смотрел на мобильник, убеждая себя позвонить. Наконец, нашел нужный номер и нажал на клавишу «ВЫЗОВ».