А потом, тоже в мгновение ока, миссис Хендерсон успокоилась, обмякла, крепко схватилась руками за подлокотники кресла, словно сидела в вагончике американских горок, уставилась в противоположную стену, но глаза ее заполнял ужас.

– Я сожалею, что расстроила вас, – Эмма приблизилась. Она уже начала понимать, почему мистер Хендерсон так оберегал жену: ее тяжелая болезнь не вызывала сомнений. Подойдя к соседке, Эмма в футе от нее опустилась на колени. Она рисковала, подходя так близко, но теперь была начеку, готовая отскочить при первых признаках возбуждения. – Я не хотела вас расстраивать.

Миссис Хендерсон моргнула, посмотрела на Эмму.

– И ты меня извини, – слезы все еще бежали по морщинистому лицу. – Я обещала ему, что никому не расскажу. – Миссис Хендерсон не могла встретиться взглядом с Эммой. – Он сказал, что сделал это из любви… ради тебя. Ты – счастливая девушка, Джейн, раз у тебя есть мужчина, готовый за тебя постоять.

– Миссис Хендерсон, – Эмма попыталась поймать взгляд старой женщины. – С кем вы говорили? Кого вы видели в коридоре? Дэна? Моего жениха или кого-то еще? Вы знаете, кто такой Дэн, да? Вы его видели… Он живет со мной наверху.

Старая женщина что-то пробормотала себе под нос.

– Простите?

– Я обещала, – прошептала она.

– Что вы обещали? – напирала Эмма.

– Он делает все это из любви, – повторила она. – Хочет помочь тебе понять.

– Понять? Понять что?

– Он помогает тебе понять, – повторила Эдна.

– Кто это сказал? – молила Эмма. – Дэн или кто-то еще? Если вы можете вспомнить, с кем говорили, пожалуйста, скажите мне!

– С твоим поклонником номер один.

Эмма ахнула, у нее перехватило дыхание.

Фраза из ее прошлого.

– Он так вам и сказал? – Теперь, как никогда раньше, ей хотелось знать правду. – Он так и сказал?

– Он – твой поклонник номер один, – механически повторила миссис Хендерсон, словно кто-то взял под контроль ее тело и превратил в рупор.

– У человека, который это сказал, каштановые всклоченные волосы?

Миссис Хендерсон не отреагировала.

– Он назвал вам свое имя? – Эмма лишь смутно отдавала себе отчет, что уже не говорит – кричит. – Он представился Стивеном? Миссис Хендерсон, мужчина, с которым вы говорили, представился Стивеном Майерсом?

– Хочешь еще чая, Джейн? – спросила миссис Хендерсон, разом забыв, какой важный шел разговор.

И тут Эмма услышала звук ключа, вставленного в замок входной двери.

Она поднялась, подумав о том, чтобы пойти на кухню и спрятаться, но потом все-таки решила встретить мистера Хендерсона лицом к лицу, когда он войдет в квартиру.

Поначалу он ее не заметил, но потом, заперев дверь, удивленно на нее вытаращился. Эмма почувствовала прилив адреналина, точь-в-точь как на соревнованиях по карате, в которых она участвовала в юности. Но ситуация требовала тактичности, а не физической силы.

– Что вы тут делаете? – В голосе соседа страх главенствовал над злостью. – Я же просил не беспокоить нас. Просил держаться подальше от моей жены.

– Я очень мило поболтала с Джейн, – вставила миссис Хендерсон.

– Это не Джейн, – голос мистера Хендерсона сочился пренебрежением. – Джейн почти десять лет как умерла.

– Позвольте мне объяснить… – начала Эмма.

– Уходите отсюда и оставьте нас в покое, – потребовал старик, возвысив голос. Казалось, он осмелел, но Эмма все равно чувствовала, что движет им именно страх.

Чего сосед так боялся?

– Ваша жена сказала, что кому-то что-то пообещала. Она вам рассказывала? Пожалуйста, мистер Хендерсон, мне действительно нужна ваша помощь. – Отчаяние Эммы заставило ее упорствовать: не могла она просто так уйти.

– Моя жена много чего говорит, – ответил он, – и зачастую смысла в ее словах нет. Неужели вы не видите, что ей нездоровится? Она не может вам помочь.

– Она помогла полиции, – возразила Эмма. – Она сказала им, что видела на лестнице убегающего из квартиры Дэна.

– А я сказал полиции то же, что и вам. – Мистер Хендерсон начал выгружать покупки из сумки на колесиках. – Она не знает, что говорит. Как можно принимать на веру слова женщины, которая думает, что только что говорила с давно умершей сестрой? Будь моя воля, я бы никогда не позволил ей говорить с полицией.

– Но я думала, что разговор инициировали вы…

– Нет. Полицейские напросились в гости, а когда выяснили, что Эдна находилась дома во время драки, начали задавать вопрос за вопросом, а она рассказывала им все, что приходило ей в голову.

– И вы уверены, что Эдна не рассказала что-то еще об увиденном на лестнице? Не сообщила полиции примет мужчины, с которым разговаривала?

– Пожалуйста, – взмолился он, – оставьте нас одних! Мы на это не напрашивались.

– На что не напрашивались? Что еще рассказала вам Эдна?

– Уходите! – потребовал мистер Хендерсон. – Иначе вызову полицию.

Несколько секунд отец и сын смотрели друг на друга. Уилл, все еще запыхавшийся, испытывал безмерное облегчение: его худшие страхи не подтвердились.

Эдуард Холден уже собирался что-то сказать, но тут открылась дверь палаты.

– Все хорошо, – Эдуард повернулся к вошедшей медсестре. – Это мой сын.

Уилл с виноватой улыбкой посмотрел на медсестру. Она не улыбнулась в ответ, недовольная тем, что кто-то посмел ворваться в палату, не получив на то разрешения, и он ее прекрасно понимал. В данном случае предосторожность помешать не могла.

– Вы можете остаться, – приняла решение медсестра, – но в следующий раз, пожалуйста, сначала подходите к сестринскому посту. У меня хватает дел и без того, чтобы бегать за людьми по моему отделению.

– Разумеется, – кивнул Уилл. – Пожалуйста, извините.

– Ладно, я вас оставляю. – Медсестра, так и не улыбнувшись, вышла в коридор, закрыв за собой дверь.

Отец и сын вновь повернулись друг к другу. Уилл отметил, что отец одет модно, но скорее как тридцатилетний, а не шестидесятилетний мужчина. И прическу носил молодежную: стригся коротко. Уиллу бы радоваться, что отец не чувствует себя стариком, но не получалось.

– Я подумал, что надо прийти и посмотреть, как обстоят дела, – объяснил отец, ответив наконец на вопрос сына. – Медсестра сказала мне, что лучше Ричарду пока не становится.

– Он может никогда не проснуться, – Уилл тут же пожалел о своих словах, вспомнив рекомендации медсестры о позитивном настрое в присутствии пациента. – Хотя многие поправляются, поэтому мы не должны терять надежду, – добавил он, уже для Ричарда.