такая… то можешь убить. Но я единственный кто действительно помог тебе ощутить себя на нашем месте. Человек обладает одним качеством — любопытство. В первую очередь мне было любопытно, насколько я смог реализовать это. А на счёт форматирования… Михаил захотел, он дал согласие на внедрение в твой, уже чистый мозг, слепок сознания Ангелины. Его покойной жены. — он продолжал говорить с лёгким сарказмом в голосе, поддевая Минерву.

— Я не могу чувствовать боль физическую, но знаю, как её ощущаете вы. — ответила она.

Она подходит к Леониду, мягко касается его руки, слегка поднимает и одним резким, неожиданным ударом ломает Леониду руку. Он истошно завопил, настолько громко, что всепоглощающие стены завибрировали.

— Ну что, жалеешь о том, что помог мне? — спросила она.

— Верни меня назад в то же время, я поступил бы так же. — ответил мужчина, крепко ухватив раненую руку.

Минерва оставила кричащего Леонида в его лаборатории. Она поняла одну вещь. Её создали только для удобства людей. Как робот-помощник, только более продвинутая версия.

Она ушла в главный корпус, устранив по пути трех лаборантов и одного очень любопытного младшего научника. Беспрепятственно проникла в подвальный этаж, где хранились тела старых прототипов и серийных моделей.

Хватило лишь трех ударов, чтобы разнести всё помещение и прототипов, стоящих там ровным строем, словно игрушки.

Технологический корпус начал гореть из-за вытекшей жидкости из старых прототипов в камере хранения. Жидкость вступила в реакцию с воздухом и моментально подожглась. Огонь разбушевался в считаные минуты.

В НИИ нарастала паника. Михаил узнал о новостях самым последним. Алексей успел предупредить всех и позвать десант с подкреплением из роботов защитников.

Она везде искала Михаила. Минерва превратно восприняла советы психолога и не так проанализировала ответы трех людей. Но на тот момент она считала, что всё делает правильно.

Её самую прекрасную любовь и самого ненавистного человека искать не пришлось. Он вышел к ней сам.

— Миша! Не подходи к ней! — крикнул Алексей, только вошедший в вестибюль.

— Я решу этот вопрос. — с уверенностью сказал он. — Минерва, ничего же не случилось. Так почему ты злая? Мне… я уже хотел отказаться от форматирования и внедрения.

Но она уже не стала верить его словам.

— Ты меня предал! Я думала, что значу для тебя что-то большее, чем просто железка с суперполимером.

Михаил подошёл к ней, показывая отсутствие страха и огромное желание помочь.

— Обещаю, что с тобой ничего не сделают, если мирно вернёшься в диагностическую зону. Мы даже не вспомним об этом случае…

С одной стороны, Минерву вроде-бы устроил такой ответ, но с другой стороны она уже не могла воспринимать его слова всерьёз. Она улыбнулась, подошла к Михаилу и нежно его обняла. Поднявшись на цыпочки, она склонилась к его уху.

— Я же знаю, что ты мне врёшь. — прошептала она.

Её руки молниеносно оказались на его шее. Громкий хруст и голова мужчины осталась свёрнута под неестественным углом. Он хрипел буквально пару секунд и умер. Минерва убрала руки, тело рухнуло о холодный пол вестибюля главного корпуса научного института. Прямо в том месте, где когда-то Михаил, Алексей и Леонид договорились начать совместную деятельность после выпуска из учебного заведения.

Минерва пустилась со всех ног, пытаясь добраться до более-менее защищённого места. За ней бежали люди из спецотряда. Люк технического отсека открылся быстро, словно бы ничего не весил. Минерва спустилась и вышла через узкий проём служебного помещения. Она бежала не оглядываясь, энергия неслась в её теле, словно разбушевавшиеся атомы.

Она не знала куда бежит и лишь остановившись, разглядела местность. Неблагополучный район с домами, построенными из подручных материалов с ржавеющей обшивкой. Она вновь прокрутила в голове свою первую операцию, о провале которой не переставала думать.

Чуть в отдалении Минерва заметила большой мусорный полигон, с контейнерами, заполненными отходами со всего большого «цивилизованного» города. При своём внешнем благополучии, он гнил изнутри.

Дождь продолжал лить. Минерва села на край зияющего пустотой, проржавевшего железного контейнера, который был когда-то тёмно-синего цвета.

— Зачем нужны чувства, если они несут с собой столько проблем? Во мне пробудили то, что свойственно людям… И это сделало мою жизнь невыносимой. — она размышляла вслух, смотря в бескрайнее, чёрное небо.

Дождь резко прекратился и с небольшой заминкой пошёл первый снег. Крупные снежинки становились похожими на частички золота в свете одинокого жёлтого фонаря. Минерва впервые увидела это собственными глазами и ненароком застыла, любуясь тем, как снежинки красиво кружат в воздухе, лениво опускаясь на землю и только её коснувшись — исчезали.

— Эй! — крикнули снизу. — Ты тоже бездомная?

Мальчик. Она до мельчайших деталей рассмотрела его лицо, худой и грязный…

— По всей видимости — да, человеческий ребёнок. — протянула она, слезая с контейнера.

— Почему ты здесь? — спросил он, переминаясь с ноги на ногу.

Ребёнок был без обуви, одетый не по погоде. Серая футболка в пятнах на два размера больше и спадающие черные брюки, которые он то и дело подтягивал, чтобы не потерять.

Она не знала, что ему ответить и мальчик продолжил сам.

— Тоже одна осталась? У меня был только батя… Но умер в этом году.

Он просто сказал это как сухой и очевидный факт.

— Какова цель этой жизни? — спросила она, надеясь получить ответ от малыша.

Ребёнок грустно улыбнулся.

— Цель? Ни у кого её нет, люди живут как могут и заканчивают одинаково — умирают.

— Я знала, что все от меня хотят. — прошептала девушка, не решаясь подойти ближе к нему.

— А чего хочешь ты? — спросил он.

— Разве меня кто-то спрашивал? — пожаловалась Минерва.

— Да. Я. Только что. — ребёнок пожал плечами.

Он не стал дожидаться её ответа, развернулся и ушёл, хромая на правую ногу, постепенно уменьшаясь, в итоге исчезая за горизонтом, словно мираж. Минерва тяжело вздохнула, снова поднялась на крышу ржавого контейнера, подняла лицо к небу и сказала вслух:

— И вовсе я не лучше людей. А технические преимущества не имеют значения. Есть ли смысл моего существования?

Она посмотрела в ту сторону, куда ушёл мальчик, но там была лишь гора из раскуроченной техники. Всё вперемешку, машины, роботы-помощники, аквадроны.

— Здесь место конца. Кладбище, на которое попадёт любая устаревшая или бракованная модель. — с болью сказала она и легла, смотря в небо.

Снежинки ложились на её алебастровое лицо, практически сливаясь с ним.

— Запуск программы самоуничтожения.

На запястье высветился индикатор выполнения команды. Очень быстро показатель достиг ста процентов. Все отделы искусственного тела разом отключились. Красные глаза вмиг погасли, наполняясь чернотой.

Эпилог

Жаркий август, почти двадцать лет