class="p1">— Малыыыышка! — Сашка уткнулся носом в детский висок, прижавшись губами к ее щечке, и вдыхая такой полюбившийся сладкий молочный запах. Машка весело сучила ручками, хлопая Сашу по лицу, а тот надеялся только на то, что влагу на его глазах, примут за растаявший снег.

— А вот и я! Ну и очередь там! Ой, здрасти. — Света вернулась.

— Здрасте! — Саша кивнул девушке. Повисло неловкое молчание.

— Нууу….. Тут останемся или пойдем дальше? — девушка переводила взгляд с одного на другого.

— Ааа… Яя… — Настя растерялась. Света решила позвать Сашу с ними.

— Пойдемте с нами?

— Да нет, спасибо, меня ребята ждут. — Саша поцеловал Машуну и вручил ее маме. — Пока малышка.

Он попрощался и, развернувшись, пошел к парням. Машка, поняв что ее любимый мишка уходит, скуксилась, а потом заголосила во все горло, роняя огромные слезы и требуя его обратно.

— Ну чччшш, малыш, ну не плачь… — Настя пыталась успокоить ребенка. Шурка сжал кулаки и зубы, слыша, как крошка надрывается.

— Что случилось опять? — Дима с Олегом уставились на бледного как приведение Сашу. Тот хватанул у одного стаканчик с алкогольным напитком и опрокинул в себя, и второй так же.

— Ну, я смотрю, воссоединения не произошло… — Олег перевел взгляд на Диму.

— Тут явно нужно что-то покрепче. — По решительному взгляду Саши стало понятно, что это будет жестко.

Зима укрывала Питер белым покрывалом, путая следы и пряча сердца и души под уютными пледами и чашками горячего чая. А кого-то била по щекам ледяными снежинками, закидывая за воротник мокрый снег и забираясь под одежду, словно в душу, холодным ветром и выстужая все.

Он потерялся в череде безликих дней, наполненных музыкой, сигаретами и алкоголем.

— Сука, что ж так холодно… — Шура втянул голову в плечи, утыкаясь носом в шарф, и побрел дальше по морозным улицам города.

— Тятя! — Маша ткнула пальцем в фотографию Саши. Настя взглянула на нее и поцеловала дочку в макушку.

— Да малышка, это тятя… Давайка, зайка, ложиться в кроватку.

Девушка укачивала дочку, но та категорически отказывалась спать. Бытовало мнение, что у малышей память как у рыбок, и они быстро все забывают. Но Маруся помнила Сашу и, кажется, даже скучала по нему. Она не расставалась с любимым ушастым зайцем, в розовой шапке. Засыпала только с ним.

Настя стола у окна, смотря на то, как кружатся снежинки, мягко оседая на землю, и качала ребенка, что уткнулась ей в грудь, обнимая своего зайца.

— Да малышка, я тоже по нему скучаю…

Отрицать это, и обманывать себя было глупо, она не просто скучала, она полюбила его. Он незаметно и ненавязчиво проник в их жизнь и стал ее неотъемлемой частью. Но очень жаль, что понять это получилось, только потеряв. Как говорится, имея не храним, потерявши плачем.

Человеческая жизнь, что она есть для вселенной, капля в море. Часы тикают, отсчитывая минуты, дни, недели.

Снежные сугробы под окнами медленно превращались в ледяные серые кучи, а те в свою очередь веселыми ручейками сбегали по асфальту, открывая голую и холодную землю ещё холодным лучам весеннего солнца.

Питер сбросил с себя ледяную корку, обнажив свою замершую душу робким лучикам, выглядывающим из-за туч.

В один из таких дней в дверь Настиной квартиры раздался звонок. Девушка открыла дверь и от шока открыла рот. На нее смотрела тень Саши. Казалось, он стал чуть ли не прозрачным. Бледный, с синяками под глазами, похудевший. Шура упирался ладонями в дверные косяки и смотрел на нее тяжелым взглядом. Тяжелым, и до жути тоскливым, каким-то обреченным, словно пришел на паперть.

— Сааааашшш… — Настя вся задрожала глядя на него, хотелось броситься к нему на шею, но ноги словно приросли к полу. Саша тяжело вздохнул, сжимая пальцами косяк, словно пытаясь набраться от него сил.

— Не могу без вас!

— Я люблю тебя!

Произнесли они одновременно и оба замерли пораженные услышанным. Сашка моргнул, приходя в себя, одним движением он вошел в квартиру, захлопывая за собой дверь, сгребая в объятия девушку, выжимая ее в стену и накидываясь жадным поцелуем на ее губы.

Вы когда-нибудь пытались противостоять набегающей на берег волне? А большой волне? Это бесполезно. Она все равно накроет вас с головой. Ей не надо сопротивляться.

Вот и Настя не сопротивлялась, она дрожала как хрупкий листочек на ветру, поверженная его страстью. Он сжимал ее лицо пальцами, покрывая его поцелуями, сминая ее губы, то прикусывая в страстном порыве, то нежно проходя по ним языком. Сашка обнял ее прижимая к себе вплотную, покрывая поцелуями ее шею, и в один момент прикусив нежную кожу. Девушка ахнула, распахивая подернутые дымкой возбуждения глаза. Саша залип, пойманный ее пьяным взглядом. Его руки медленно огладили ее ручки, погладили плечи, скользнули на грудь. Настя, кажется, перестала дышать.

— Саш… — выдохнула она. Он взялся за края ее домашнего сарафана и резко дернул в разные стороны, к черту разрывая полы. Пуговички с забавным стуком побежали по полу, как весенние колокольчики, ознаменовывая начало весны.

Саша притянул ее к себе, скользнув руками по нежной коже и снова терзая ее губы властными поцелуями.

— Где Машка? — прохрипел он. Настя распахнула совершенно расфокусированные глаза, даже не понимая, о чем он говорит. Саша улыбнулся, видя ее реакцию. Он нежно поглаживал большими пальцами ее лицо.

— Ус….. Нула… — выдохнула она. Губы мужчины растянулись в хищной улыбке. Он наклонился и, подхватив девушку на руки, понес в спальню.

Саша опустил ее на кровать, не переставая целовать. На пол полетела косуха вместе со свитером и футболкой. Туда же отправился ее несчастный сарафан.

Он коснулся застежки лифа и тут она струхнула.

— Саш… — Настя взглянула на него взволнованными глазами. — она… Не в форме…

Настя кормила практически двоих детей грудью и до сих пор не могла привыкнуть к изменившейся форме груди. Сейчас, полная молока она была словно не ее. Слишком большая, слишком тяжелая. Саша улыбнулся и потянувшись мягко коснулся ее губ.

— Шшшшш….. Не волнуйся… — шепнул он, снимая лиф и нежно касаясь губами груди. Влажная дорожка из поцелуев проскользила к горошинке соска и мягко сомкнулись на нем, срывая с женских губ, порывистый вздох. Саша мягко стал втягивать его в рот.

— Неее… — Настя закусила губу, чувствуя, как он делает глоток. Саша облизнулся, как котяра, наевшийся сметаны,

— Оно сладкое… — шепнул он, улыбаясь. Девушка тихо рассмеялась. — Моя молочная девочка. — Саша снова накрыл ее губы поцелуем, скользя ладонями вниз по ее животу.

— Сааш… — Настя схватилась за его плечи. Он обреченно выдохнул, пологая, что она его сейчас остановит.