– Ты выглядишь как настоящая принцесса, – признался Рейф.

Удивительно, как дорогая одежда и драгоценности могут преобразить девушку. Чарли вздохнула: сегодня ей предстоит изображать будущую принцессу Чарли, то есть Шарлотту. Ну не смешно ли? Впрочем ей стало не до смеха, когда Рейф взял ее за руку, сплетя их пальцы, и повел вниз по парадной лестнице встречать гостей.

Сохраняя улыбку, Чарли сосредоточилась, чтобы запомнить имена прибывших по мере того, как они представлялись. Ей было бы легче, если бы ее так называемый жених не дотрагивался до нее. Рейф непринужденно поддерживал ее за локоть, обнимал за плечи и за талию. У Чарли каждый раз сбивалось дыхание.

Парадная столовая в замке представляла собой огромный прямоугольный зал с темно-красными стенами, на которых были развешаны картины и зеркала в тяжелых золотых рамах. Огромное окно с панорамным видом долины занимало дальнюю сторону зала. Убранство столов поражало изяществом – свечи, цветы, сверкающее серебро, тонкий хрусталь. Изысканные блюда сменяли друг друга. Рейф дипломатично вел разговор со своими важными гостями, но его глаза все время искали Чарли: он улыбался ей через стол.

Конечно, он делал это не совсем искренне, думала Чарли. Рейф играл роль влюбленного ради присутствующих гостей, поэтому она старалась не придавать горячим взглядам большого значения, сосредоточившись на разговоре – ей стоило усилий понимать быструю французскую речь – но, к сожалению, ее тело не подчинялось рассудку, и сердце предательски трепетало. Кроме того, ее очень волновал предстоящий с Рейфом разговор.

Гости разошлись поздно вечером. Но сначала мужчины удалились в соседний зал, чтобы поговорить за кофе и коньяком. Чарли удивила эта древняя традиция.

– Им нужно обсудить важные вопросы, – поделилась с ней одна из жен, когда женщинам подали их кофе. – Они так обеспокоены интригами «Лерой Майнинг».

– А у нас есть возможность посплетничать, – добавила красивая брюнетка.

Увидев на лицах нетерпеливое ожидание, Чарли снова занервничала. Какого рода сплетен ожидали от нее жены бизнесменов? Что бы сделала Оливия на ее месте? Она не представляла.

– Я вся внимание, – одарила она присутствующих радостной улыбкой, пряча растерянность. Она не знала, встречались ли они раньше с Оливией.

На секунду дамы удивленно замерли – такого ответа они не ожидали. Наконец, чтобы сгладить неловкость, одна из них засмеялась, словно Чарли удачно сострила, и остальные поддержали ее. Чарли взяла инициативу в свои руки, спросив, придут ли они на предстоящий бал. Разговор пошел о том, какой оркестр будет играть, приглашены ли другие важные персоны.

– Извините, – сказала Чарли, – я навещала маму в Сен-Тропе, и все распоряжения поручила Рафаэлю.

Страдая от разницы во времени, падая с ног от усталости, она справилась со своей ролью без особого замешательства, но убедилась, что роль принцессы совсем не такая легкая, как могло показаться со стороны. Чарли была уверена, что Рейф тоже устал, но, проводив гостей, он пришел к ней в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи.

– Какое счастье, что все закончилось, – сказал он, снимая пиджак и небрежно бросая на край дивана. Он плюхнулся в кресло, распустил узел галстука и расстегнул пуговицы рубашки у горла. Чарли не собиралась глазеть на него, но все в нем поражало мужской грацией и обаянием. Рейф заметил ее взгляд, и Чарли, покраснев, быстро отвела глаза. Она присела на диван и постаралась выглядеть непринужденно, однако мысль о предстоящем разговоре мешала ей расслабиться. Выход был один – немедленно снять груз с души, пока Рейф не начал легкую светскую беседу. Она выпрямила спину, сложив руки на коленях.

– Рейф, я должна сделать признание.

– Не сомневался, что тебя что-то беспокоит, – весело заметил он.

– Неужели так видно? Извини. Думаешь, гости заметили?

– Нет, Чарли, успокойся, просто я уже научился читать некоторые знаки: особое выражение лица, когда ты волнуешься или чем-то недовольна. Что до сегодняшнего вечера, то ты вела себя безупречно. Ты, кстати, совершенно очаровательна.

– Ты уже говорил мне, – отмахнулась она. – Все дело в платье.

Приподняв уголки рта в медленной сексуальной улыбке, он кивнул.

– Понятное дело, виновато платье. Так что за проблема?

Только одна проблема преследовала Чарли всю жизнь:

– Деньги.

– Деньги? – озадаченно переспросил Рейф. – Что именно? Их слишком много или слишком мало?

Чарли не могла даже представить ситуацию, когда денег много.

– Конечно, слишком мало… Прости, пожалуйста, но я…

Между темными бровями Рейфа пролегла морщина.

– Смею спросить, куда делись двести пятьдесят тысяч долларов, которые я дал тебе? Конечно, это не мое дело, но ты же не успела их истратить?

– Ну, видишь ли… именно так, – приготовилась извиниться Чарли, словно была в чем-то виновата, но вовремя остановилась: она только усугубит ситуацию. – Я сообщаю тебе это по единственной причине: сегодня, делая покупки, я хотела расплатиться собственными деньгами, но мне не хватило средств.

– Но ты не должна была платить из своего кошелька. Разве Моник не объяснила тебе?

– Она пыталась, сказав что-то о счетах Сен-Роман, но я действительно собиралась купить все на свои деньги, Рейф. Я же получила от тебя такую огромную сумму.

– Которую ухитрилась истратить за сорок восемь часов. Это рекорд, Чарли.

Что она могла возразить? По крайней мере, Рейф не спросил, на что она потратила деньги. Ситуация с Илой оставалась тревожной, и Чарли не хотела говорить об этом. Без сомнения, Рейф решил, что она купила яхту или дом, а может, рассчиталась с прежними долгами.

Наступившую оглушительную тишину прервал звонок телефона, лежащего на прикроватном столике.

– Не возражаешь, если я отвечу?

– Ни в коем случае, – холодно ответил Рейф и чопорно кивнул.

Чарли немного огорчилась, что разочаровала его, но ее слишком тревожили проблемы собственной семьи в Бостоне. Она метнулась к телефону.

Охватившее Рейфа разочарование было глупым: он говорил себе, что Чарли имела право тратить деньги по своему усмотрению. В конце концов, она выполнила свои обязательства – приехала с ним в Монтень, чтобы подменить пропавшую сестру. Остальное его не касалось. К тому же он и сам использовал Чарли в своих интересах и не имел права осуждать девушку.

К сожалению, подобные рассуждения не помогали – он испытывал разочарование. Это было глупо, нелогично, бессмысленно. Как случилось, что за те несколько дней, когда Чарли тратила его деньги, он позволил ей – незнакомке из другой части планеты – разрушить его оборону? Вспоминая события последних двух суток, Рейф удивлялся, что позволил ей околдовать себя – иначе не назовешь. Присущий ему здравый смысл не спас его от иллюзии, что наконец встретил редкую девушку: красивую, сексуальную, с чистым сердцем, лишенную корысти. Почему-то он решил, что Чарли отличается от своей сестры Оливии и других расчетливых и лицемерных хищниц его круга общения. Ему нравилась кажущаяся простота и наивность Чарли, и, хотя знал, что она не останется в его жизни, надеялся, пока возможно, насладиться ее компанией и новыми для себя ощущениями. Для него это был интересный опыт.