«А вот у нас, — думала Лика, — этого нет. Мы совсем не умеем ценить родство и дальше двоюродных братьев и сестер вообще мало кого знаем. У них же все иначе. Отказ родителей от собственного ребенка — это нонсенс, позор, катастрофа. А у нас, к сожалению, сплошь и рядом можно слышать: «Выбирай — или с нами, или мы тебе больше не родители»…

Даже за примером не надо далеко ходить. Дядя Витя — Маринин папа и Ликин дядя, был полной противоположностью своему младшему брату — вспыльчивым, резким и раздражительным. Всю сознательную жизнь он проработал в строительном управлении на должности прораба, в то время как Ликин отец делал успешную карьеру в МВД. Тетя Валя, женщина спокойная и уравновешенная, несмотря на взрывной темперамент мужа, умерла в тот год, когда Марина заканчивала школу, а Лика только что в нее пошла. Конечно, это была трагедия для всех. Но Марину, в отличие от Лики, смерть матери не подкосила.

Тетя Валя тяжело болела, ей поставили диагноз — рак поджелудочной железы и предложили лечь на операцию, успешный исход которой, правда, был, по мнению врачей, маловероятным. Опухоль быстро росла и давала метастазы. Тетя Валя от операции отказалась. «Судьбу не обманешь, сколько Бог даст, столько и проживу», — сказала она. Предпочла не гоняться за химерами, а по возможности помочь дочери справиться с неминуемым для нее испытанием.

Полгода, с того момента, как стал ясен исход ее болезни, она водила Марину в церковь, учила ее молитвам, внушала, что за смертью существует другая жизнь, а все земное далеко не вечно. И это при том, что религия в то время была на неофициальном положении, хотя гонений на церковь уже не наблюдалось. Марина на удивление серьезно восприняла мамины толкования и, как рассказывала, ее путь к Богу начался именно тогда. Конечно, ей — комсомолке и члену совета дружины — было довольно странно и неуютно ощущать себя в качестве прихожанки, но мама объяснила, что пока и так можно, а дальше уж Господь сам надоумит ее, как жить. Марина, конечно, не так много успела тогда понять и запомнить, однако достаточно, чтобы уяснить — теперь помощи просить нужно только у Него, чтобы стойко пережить мамину смерть.

Марина не смогла пережить другого. За полтора месяца до того, как тете Вале поставили диагноз, она познакомилась с Эльдаром, который приехал на каникулы не то к троюродному, не то к четвеюродному деду. Месяц они гуляли по городу, ходили в кино, на танцы, на различные выставки. Потом Эльдар уехал к родителям, обещал писать и вернуться через год. Писал он исправно, впрочем, как и Марина, ну а летом, естественно, приехал. И тут началось…

Дядя Витя взбунтовался. После смерти тети Вали он стал попивать, а зло, как водится, срывать на дочери, которая весь этот год больше, пожалуй, жила у Ликиных родителей, нежели с отцом. А когда приехал Эльдар и, как и положено, попросил у дяди Вити Марининой руки, тот не просто взбунтовался, едва ли не взбесился. Никакие доводы на него не имели ни малейшего воздействия. Он пил, гонял Марину, крыл и ее, и Эльдара трехэтажным матом, ни за что не соглашался отдавать ее за него замуж и даже слышать про Эльдара не хотел.

Однако, как истинные Ромео и Джульетта, Эльдар с Мариной не испугались свирепого папу Капулетти, и через два месяца Эльдар увез-таки Марину с собой. Его родители очень скоро их поженили, приняли Марину в свою семью и стали жить-поживать, да добра наживать. Марина, как и мечтала, поступила учиться на художника-модельера, а Эльдар продолжил свое обучение в политехническом вузе.

Лика, глядя на сестру и зятя, не переставала удивляться. Надо же, прожили вместе тринадцать лет, а до сих пор друг на друга не надышатся. Они очень ладная парочка, как говорится, гусь да гагарочка, Лика любила рассматривать ж свадебную фотографию. Марина в белом подвенечном платье — да, да, они венчались! — на точеной фигурке. Правильный овал лица, тонкие, точеные черты, матовая светлая кожа, большие, глубоко посаженные темные глаза и водопад густых каштановых волос, выбивающихся из-под фаты. Ну чем не грузинская княжна? Эльдар — тоже весь в белом, невысокий, гибкий как тростиночка. Худощавое лицо, высокие скулы, немного хищный нос, яркие, словно нарисованные, губы, волевой подбородок, черные влажные глаза и копна черных же волос. Кстати, такие же они у него и теперь, только немного поседели виски.

— Лика, ты о чем задумалась? — улыбнулась сестра.

— Да так… — неопределенно протянула она, продолжая размышлять над историей любви ее родных, потом посмотрела на Эльдара. — А как зовут твоего брата?

— Какого из них? — Эльдар сделал вид, что не понимает.

— Ну, Эльдар, — смущенно улыбнулась Лика. — Сдаюсь, один — один. — Эльдар довольно усмехнулся. — И все же, — повторила Лика, — как его зовут?

— Артур, — сообщил Эльдар и как-то странно улыбнулся.

— А сколько ему лет? — Она расценила его улыбку, как разрешение продолжить расспросы.

— Двадцать четыре.

— А чем он занимается?

— Он, можно сказать, твой коллега, ну, в широком смысле, конечно. — Эльдар немного помолчал. — Закончил такой же институт. Он — театральный режиссер, едет сюда работать.

— Да ты что? В наш театр? — удивилась Лика.

— Да, в наш.

— Вот это да! Здорово! А он женат?

Тут Марина бросила на Лику укоризненный взгляд.

— Марина, ну интересно же… — Лика попыталась оправдаться.

— Любопытство — не порок… Продолжение знаешь? Или напомнить? — назидательно произнесла сестра.

— Знаю, — вздохнула Лика и бросила на Эльдара быстрый взгляд: ответит или нет?

— Не женат, — Эльдар улыбнулся.

— И, — Лика никак не отступалась, — последний вопрос, честное слово, Марина!

— Если последний, валяй, — разрешил Эльдар.

— Как его фамилия?

— Ну, чудачка, — он слегка щелкнул Лику по носу. — Конечно же Сарителли.

«Конечно», — подумала она.

Лика лежала в постели и думала об Артуре. Она предполагала, что парень будет очень интересен собой, это же так естественно, но совершенно не ожидала увидеть такого красавца. Такого нереального красавца — а другого слова Лика и не могла подобрать, поскольку никогда прежде не встречала подобной красоты.

Это оказалось не только неожиданно, но даже как-то обидно. Артур совершенно не походил на Эльдара — высокий, крупный и широкоплечий. Гордо посаженная породистая голова; аккуратная стрижка; чеканный профиль; необычный разрез больших карих глаз, напоминающих египетские фрески; густые, идеальные по форме, дуги бровей; волевой подбородок со слегка заметной ямочкой и мягкая линия рта, как у обиженного ребенка. Во всем его облике было столько мужественности, но его рот и нежность губ придавали этой суровой мужской красоте какую-то трогательную беззащитность, ранили сердце ничуть не меньше, чем взгляд его необычно больших глаз. И еще, вспомнила Лика, зажмуриваясь от пьянящего восторга, — мягкий, тихий, ласкающий баритон, большие сильные руки…