— А где все? — спросила она, усаживаясь в кресло рядом.

— Я их отпустил, — Артур недовольно нахмурился. — Что-то никак у нас одна сцена не шла. Не могу понять, в чем дело.

— Тебя что-то тревожит? — участливо поинтересовалась она, с замиранием сердца надеясь — все-таки надеясь! — услышать сокровенное. — Расскажи, это помогает.

Артур глянул на нее с явным сомнением, потом бросил недовольный взгляд на пустую сцену.

— Думаешь, поможет? — уточнил он. — Лика кивнула. — Но нужно ли тебе это?

Он посмотрел ей в глаза, слегка прищурившись, как бы оценивая, стоит ли раскрывать свою душу перед ней, поймет ли. И, наверное, увидел в них такое обожание и такую преданность, что понял — ей это нужно, она не только выслушает, но и все поймет. Уголки его губ тронула мягкая улыбка, и он…

Словом, Ликины надежды оправдались, Артур рассказал ей о самом сокровенном. Она слушала не перебивая. И то, как увлеченно, с какой страстью он говорил, как горели его глаза, ее испугало.

«Он никогда так не смотрит на меня», — обреченно подумала Лика, хотя разумом и осознавала, что не занимает в его сердце и жизни и десятой части того места, которое он занимает в ее сердце и ее жизни. Хотя и осознавала, но вот видеть подтверждение этому было очень горько.

Когда Артур замолчал, внутри у Лики болезненно защемило, и она поняла, что он уедет. «Уедет!» — с отчаянием подумала она. Но тут же снова появилась надежда: да, он может уехать, но при этом может взять ее с собой. Лика посмотрела на него и улыбнулась, Артур улыбнулся в ответ. «Конечно, — стараясь успокоиться, мысленно повторила она, — он вполне может взять меня с собой».

— Ты права, — проговорил Артур с благодарностью. — Я рассказал тебе, и мне стало легче.

— Ты просто очень хочешь, чтобы этот спектакль удался, — понимающе произнесла Лика. — Ты сделал на него ставку. — Артур кивнул. — Поэтому и переживаешь. Но, Артур, ведь это не последний спектакль в твоей жизни. — Он слегка нахмурился, и она тут же поправилась: — И все-таки, я думаю, у тебя все получится. Именно сейчас, — с полной уверенностью заявила она. — Потому что ты этого так хочешь.

— Ты правда так думаешь? — не без волнения спросил он.

— Да, — подтвердила Лика, утонув в его глазах. — Да, я в тебя верю.

С минуту они смотрели друг на друга, у Лики замирало внутри от желания и предвкушения поцелуя: «Вот, вот, сейчас, сейчас»… Но Артур вздохнул, прикрыл на мгновение глаза и только сказал:

— Спасибо, Лика, для меня это важно, — и слегка пожал ее руку.

«Это все?» — разочарованно пронеслось у нее в голове и, наверное, даже отразилась на лице, потому что Артур наклонился и мягко прикоснулся губами к ее щеке. Она подняла на него взгляд и вдруг прочла его обещание. «Это правда?» — спросила его глазами. «Да, — ответил он так же, — только подожди чуть-чуть. Все будет, Все». И Лика поверила. И стала терпеливо ждать.

Однако с того дня начала бояться. Бояться его потерять. На безоблачном небе ее счастья появилась первая грозовая тучка.

Премьера прошла шумно. В зале был полный аншлаг, всю команду забросали цветами и долго не отпускали со сцены. Артур был триумфатором. Спектакль удался, даже та, самая трудная сцена в итоге вполне получилась. Наконец, когда зрители разошлись и остались только свои, Эльдар всех пригласил к себе. Компания человек из пятнадцати расположилась в просторной гостиной дома Эльдара с Мариной и устроила импровизированный банкет, главным героем которого был конечно же Артур.

Лика наблюдала за тем, с какой вальяжностью он слушал оды в свою честь. Артур выглядел усталым, но довольным, а ее сердце переполняла любовь к нему и гордость за него. В самом разгаре банкета, когда угощение было уже наполовину уничтожено, а оды иссякли, народ начал разбредаться из-за стола. Кто-то вышел в сад — подышать воздухом, кто-то чтобы пополнить запасы спиртного отправился в магазин, а кто-то решил, что пора танцевать. Лика пошла к себе, собственно затем, чтобы убедиться, что с ее внешним видом все в полном порядке, — носик не блестит, волосы не растрепались, а платье по-прежнему сидит идеально, — но, оказавшись в темной тишине своей комнаты, передумала включать свет. Музыка еле доносилась с дальнего конца огромного дома, и она вдруг как-то сразу почувствовала, что заметно устала за сегодняшний день, — он и правда выдался долгим, богатым на впечатления. Лика села на кровать и закурила.

— Лика… — Артур открыл дверь. — Лика, ты здесь?

Она замерла, отчего-то испугавшись его появления, — прежде он никогда не заглядывал в ее комнату. Но Артур увидел в темноте огонек ее сигареты, вошел и, плотно закрыв за собой дверь, даже повернул защелку.

— Почему ты убежала? — спросил он нежно и сел рядом. Достал сигарету, щелкнул зажигалкой, затянулся, ласково поинтересовался: — Устала от всего этого гама?

— Немного… — Лика почувствовала, что ее пальцы дрожат. Сжала ладони, и от неловкого движения ее сигарета выпала.

Артур быстро наклонился и поднял окурок.

— Не волнуйся, я не скажу нашим родственникам о неудавшейся попытке поджога, — пошутил он.

У Лики стремительно пересохло в горле, и она судорожно вздохнула, испугавшись еще сильнее, испугавшись чего-то необъяснимого, но неминуемого, того, что сейчас наверняка должно случиться. Чего-то сладкого и дурманящего. Чего-то, что сейчас произойдет и от чего у нее совершенно не было сил отказаться. Артур встал, затушил сигареты и вновь опустился рядом. Лика выпрямилась, напряженно замерла. Он почувствовал эту перемену в ней и легко коснулся прохладными пальцами ее лба:

— Что с тобой? Уж не заболела ли ты? — Лика облизала запекшиеся губы. — Ну что же ты молчишь, Лика? — мягко допытывался он.

Его пальцы погладили ее по щеке, спустились по шее и нащупали нервно бьющуюся жилку. Артур приблизил к ней лицо и прошептал, обдавая дыханием ее щеку, отчего Лика покрылась мурашками:

— Ты меня слышишь, Лика?

— Да… — прошептала она в ответ, чувствуя, что ее ладони вспотели.

Лика разжала руки и сглотнула, замешательство, в котором она сейчас пребывала, еще не было ей знакомо. Судорожно и коротко вздохнула, и тут его рука обхватила ее затылок, зарылась в волосах, и Артур наклонился к ее губам.

Поначалу поцелуй был нежным, ласкающим, но постепенно губы Артура стали настойчивее и из дарящих превратились в требующие. Лика совершенно потерялась в обрушившихся на нее чувствах. Она не понимала, не осознавала ничего, кроме этих губ, двигающихся теперь в каком-то древнем, — не знакомом и знакомом одновременно, — ритме. Она рассыпалась на миллион частичек, просто растаяла, ее не было. Был только этот поцелуй.

Откуда-то, словно из тумана, до нее долетел приглушенный стон, и она даже не поняла, что это ее стон. Артур бережно положил ее на кровать, не отрывая губ, продолжая эту сладкую пытку, но теперь к губам присоединились руки. Там, где они касались Ликиного тела, кожа под тонким платьем горела как от ожога. Внезапно Артур оторвался от ее губ, и Лика ощутила это как утрату. «Почему?» — обидчиво подумала она и открыла глаза. Дыхание было судорожным и прерывистым, а в ушах шумело. Лика попыталась вздохнуть. Не помогло. Она приподняла голову и поискала взглядом Артура.