— Виноват. Я должен был убить их, — в его глазах вспыхнул холодный жестокий блеск. — И еще до того, как они вас тронули.

Он провел пальцами по щеке Маргарет, и это прикосновение было удивительно нежным, если учесть, как злобно он посмотрел на руки девушки, с которых еще не сошли синяки.

— Я пришел к ним, но поздно, — процедил Редферн. — Кто–то прикончил их до меня и слишком милосердно. На что я гожусь, — глухо и раздраженно добавил он, — если не вижу того, что под носом!

— Но вы ведь не охотник, — ласково сказала Маргарет, — вы сами мне говорили. Вы делаете все эти нужные охотникам вещи, но не охотитесь сами.

— Но я могу себя защитить и, значит, должен защитить вас.

Девушка снова порозовела. Это было гораздо приятней ухаживаний, которыми ее допекали претенденты на руку, сердце и приданное. Она накрыла руку Энджела своей и прижалась щекой к его ладони. Он так сильно вздрогнул, будто Маргарет его укусила.

— Я жива благодаря тому, что вы научили меня «замри и смотри», — с нежностью сказала она. — Не надо так… так самобичеваться.

Редферн молча смотрел на нее; от его взгляда Маргарет смутилась и растерялась, потому что никто раньше не глядел на нее так пронзительно, жадно и… и заботливо одновременно. Маргарет стало неуютно, и она потупилась. Энджел отступил от нее.

— Вы — уцелевшая жертва. Они снова будут вас допрашивать.

— Я ничего не скажу, — упрямо ответила девушка. — Про вас.

— Я знаю, — на удивление мягко произнес он. — Я знаю, что не скажете, а комиссар все же не станет допрашивать вас с пристрастием.

— С чем? — заинтересовалась Маргарет.

— А кроме того, — деловито продолжал Энджел, подхватив сюртук с ее кровати, — ему уже не до меня. Но, пока он занимается расследованием с помощью полицейских методов, я займусь этим делом с помощью своих.

— А я? — жалобно вскричала мисс Шеридан.

— Вы все еще в опасности — наверняка убийца знает, что вы выжили, и ждет подходящего момента, чтобы довести дело до конца.

— Поэтому я должна сидеть взаперти и рыдать от ужаса в ожидании кончины? Вы сейчас хуже моей матушки!

Энджел хмыкнул, открыл дверь гардеробной, и Маргарет выпалила:

— То есть вы пришли ко мне ночью только для того, чтобы предаться самобичеванию, как эти средневековые… как их…

— Флагеллянты, — с улыбкой сказал наставник.

— …а потом тут же сбежать?!

— О, а я, значит, не могу прийти к вам просто так, без великой цели?

Маргарет замолчала, покусывая губу. Сказать «Нет!» было бы слишком невежливо (и к тому же неправдой), но упрашивать?!

— Двенадцатый час, — заметил Энджел. — Нежным юным леди давно пора спать в своих постельках.

— Нежные юные леди в них спали бы, — ядовито уверила его Маргарет, — если бы кое–кто не бросал на постельки свои пальто, сюртуки и трости, когда заходит поболтать об убийствах на ночь глядя.

Энджел поднял на нее бровь (это все еще раздражало!), взглянул на ее стеганую юбку без кринолина (поверх была теплая шерстяная) и обернулся к гардеробной:

— Где тут ваше пальто?

— Куда мы пойдем? — жадно спросила Маргарет, застегивая тугие пуговицы.

— Ваш дядя и его консультант занимаются телом, а мы займемся местом.

— Так их же два.

— Значит, двумя, — Энджел подвел ее к зеркалу и крепко обнял. Маргарет прильнула к нему в ответ, и он вдруг коснулся губами ее волос. Сердце девушки на миг замерло. Она совсем, совсем не ожидала!.. а ведь он столько уже для нее сделал, и она ни разу его не поблагодарила!

— Спасибо, — неловко пробормотала Маргарет и сжала его руку.

— Думайте о дороге, — шепнул Энджел. Мисс Шеридан перевела дух и сосредоточилась на крепко утоптанной снежной тропе.

Они вышли из стеклянной двери аптеки и оказались перед экипажем, запряженным необыкновенно красивой гнедой парой. Маргарет залюбовалась лошадьми неизвестной ей породы, с густыми вьющимися гривами и хвостами. Энджел помог ей забраться внутрь и набросил на нее медвежью полость.

— Куда мы?

— Сначала в парк, потом — туда, где на вас напали, — он подобрал вожжи и коротко свистнул. Лошади всхрапнули и так взяли с места, что Маргарет завалилась на спинку сиденья. Улицы замелькали, стремительно полетая мимо. Энджел обернулся на нее — темные глаза азартно горели, как у мальчишки на первых скачках, и Маргарет восторженно взвизгнула. Она еще никогда не каталась с такой скоростью! Они неслись по ночным улицам, словно метеор, и даже ветер едва успевал щипать девушку за щеки.

Удовольствие кончилось у восточных ворот парка. Неподалеку бдел полицейский, но Энджел, пустив лошадей шагом, пробормотал какое–то заклятие, когда они проезжали мимо, и глаза стража порядка остекленели.

«Откуда он их столько знает?» — с завистью подумала Маргарет, опираясь на руку Редферна, чтобы выбраться из экипажа. С замком на калитке в воротах Энджел разобрался еще быстрее и велел девушке взять из экипажа сумку.

— Почему именно здесь? — спросила мисс Шеридан, когда они шли по дорожке из туфа. — Ну, помимо того, что тут очень тихо и безлюдно… разве не разумней убивать жертв в разных местах?

— Что–то его сюда притягивает. Либо он чует это инстинктивно, как животное, либо точно знает.

— Что знает?

— Вы слышали о дурных местах?

— О каких? — покраснела Маргарет.

— Да уж не о тех, которые вам запрещали трогать няньки и гувернантки! — фыркнул он. — Дурные места возникают там, где граница между нашим миром и той стороной истончается. Для этого необязательно нужен идиот с ритуалом, вроде Душителя. Иногда они возникают сами по себе, а иногда… иногда… — Энджел вдруг замолчал и нахмурился. Они шли молча некоторое время, пока Маргарет не решилась пискнуть:

— А иногда?

— Иногда, — тихо сказал Редферн, — там, где страдали и погибали много людей.

Его голос стал таким глухим, что девушка еле разобрала ответ и не осмелилась продолжать разговор. В молчании они дошли до первого места преступления.

— Ничем не огорожено, — раздраженно заметил Энджел. — Заходи кто хочет, бери что надо.

— Чего вы ворчите? Нам же и удобней.

— Убийце тоже.

Маргарет открыла сумку, пробормотала «Lumia» и выпустила наружу летающую лампу — стеклянный шар, в котором трепетал золотистый огонек. Энджел забрался в кусты и присел на корточки у места преступления. Мисс Шеридан подобрала юбки и осторожно прокралась мимо торчащих веток.

— Ох, Господи, — выдохнула она, увидев остатки бурой каши, застрявшие в стволе березы осколки кости и кровавые пятна на белой коре.

— Дайте щипцы.