– Но я всё-таки не хочу отказываться от нашего плана вернуть территорию, – вступил в разговор отец. Он сидел на небольшом возвышении, контролируя местность, и лишь коротко взглянул на нас. – Нужно как-то исхитриться поговорить с вожаками спокойно.

– Ну конечно же, мы так просто не сдадимся, – сказал я, пытаясь не думать о пульсирующей боли в лапе. Ведь на кону стоит учёба Мии в школе «Кристалл». – Да, кстати, об альфа-волках – почему у них мех тёмно-серый?

– Когда волк становится вожаком, изменяется его окраска: мех из серого становится тёмно-серым, – пояснила Тикаани. – Это правда, без шуток. Всё дело в том, что альфа-волк питается иначе, чем остальные члены стаи: он всегда первым получает добычу, и ему достаются самые лучшие куски – я имею в виду внутренности.

– Но… – я взглянул на Джефри. – Ты же не ходил на охоту со своей стаей, когда был в школе, так ведь? Как же тебе удалось сохранить тёмно-серый цвет, если ты набивал живот лишь пиццей и сосисками?

В человеческом облике Джефри, наверное, смутился бы.

– У меня всегда припасён в морозилке кусок печени.

– Понятно. Век живи – век учись. Удалось расслышать, как зовут альфа-самца и альфа-самку? – спросил я наших волков.

– Стая называла их Ларкин и Шона, – ответила Тикаани. – Я смогла разобрать ещё несколько имён: Полярная Звезда, Летний Ветер, Зеленоглаз…

– А я запомнил имена этих проклятых бета-волков, чёрного и светло-серого, – буркнул Джефри. – Черномех и Драноух!

– Да, они в хорошей форме и боевом настроении, – сказал я. Судя по всему, говорящие имена были только у членов стаи, а у вожаков – обычные. – Хорошо, что мистер Зорки натаскал нас по борьбе, а то бы эти парни нас в клочья разодрали.

Последнюю фразу я произнёс специально для родителей, но отец тут же возмутился:

– С каких это пор Мие понадобился учитель по борьбе?! Она же дикая пума!

В мыслях я услышал, как Мия вздохнула:

– Просто это здорово, папа, когда можешь защитить себя и в зверином и в человеческом облике! К тому же учитель борьбы в школе у Карага – волк, поэтому он может подсказать, как справиться с волками.

– Как же, как же, непременно подскажет, – папа был явно не в духе.

Настроение у нас улучшилось, лишь когда мама обработала всем раны и заступила на вахту, сменив папу.

Отец пошёл на охоту и на рассвете притащил вилорога – размером вдвое больше козы, с двумя острыми рогами и гладким светло-коричневым мехом.

– Ну, угощайтесь – и добро пожаловать, – сказал он, обращаясь к Тикаани и Джефри. – Спасибо, что вы с нами. Что там люди обычно говорят, принимаясь за еду?

– Приятного аппетита, – сказал Терри, у которого из пасти уже текла слюна. Мы все со вчерашнего утра ничего не ели.

– Что это за штука такая – аппетит? – Отец дёрнул вибриссами. – Мне знаком лишь лёгкий, сильный и ужасный голод. Поэтому я скажу просто – вгрызайтесь. – И не теряя времени, сам же и воспользовался собственным приглашением.

Меня немного тревожило, что у нас так много пищи. Ведь проблемы с территорией начались, когда волки решили не утруждать себя охотой и просто при любой возможности отгоняли моих родных от их добычи, не давая им спокойно поесть. А вдруг они примутся за старое?

Но судя по всему, волки устали после схватки не меньше нашего. Мы смогли как следует набить брюхо и растянулись на земле, чтобы немного подремать.

– Я подежурю и разбужу вас, если замечу подозрительное движение, – заверила Табита и повисла вниз головой на ветке. – Отсюда мне хорошо видна вся местность вокруг. Кстати, действительно красивая картина – лунный свет бежит по воде…

– Всё понятно, леталка, а теперь закрой пасть, – шикнул на неё Джефри.

Боль мешала уснуть, но сытый желудок сделал своё дело. Засыпая бок о бок с Тикаани, я услышал её шёпот:

– Ах да, не знаю, важно ли это… минимум четверо волков, судя по запаху, – дети альфа-самки. И по соскам Шоны видно, что она и сейчас кормит волчонка.

– Правда? – ответил я, не открывая глаз. Я уже знал, что в волчьей стае детёныши рождаются только у альфа-самца и альфа-самки, остальные члены стаи обходятся без потомства. Так что логично, что большая часть стаи – кровные родственники. Но я тоже пока не знал, важен ли для нас этот факт.

– Пусть тебе светит луна, – добавила Тикаани, и я нежно ответил ей:

– И тебе тоже, Тики.

Тем утром я всё время просыпался и размышлял о том, что произошло и что нам теперь делать. Нет, мы, конечно, не сдадимся. Но отец прав – для возвращения нашей территории нужно действовать иначе. Если делать ставку только на силу, то мы с волками просто уничтожим друг друга.

– Надо отправить к волкам посланника, который объяснит им, что мы настроены на переговоры, – предложил я. – Только кого послать? Они терпеть не могут оборотней и сразу же нападут на любого из нас. А уж нас, – я оглядел свою семью, – они ненавидят больше всех: ведь мы не только оборотни, но ещё и кошки.

– Я могу слетать, – вызвалась Табита и зевнула: время шло к обеду, и солнце было уже высоко. – Если я буду в воздухе или сяду на высокую ветку, они не смогут на меня напасть. Правда, из этого может ничего и не выйти, они ведь очень агрессивные.

Тикаани вздохнула:

– А оптимисты среди нас есть? Хотя бы один?

Хорошо, что мы проходили эту тему на человековедении.

– Я оптимист, – твёрдо сказал я. – Во всяком случае, по большей части. У нас всё получится. Табита, будет здорово, если ты слетаешь. Если, конечно, тебе удастся не заснуть.

– О чём ты говоришь?! – возмутился Терри. – Табита полна сил, как щенок весной, она со всем справится.

Среди нас есть ещё один оптимист – вне всякого сомнения.

– Очень может быть, но тут есть одна проблема – Табита не знает волчьего языка, – возразил Джефри.

Маленькие глазки летучей мыши загорелись огнём:

– Верно. Но если вы мне скажете текст послания, я выучу его наизусть.

Моя любимая белая волчица растянула морду в улыбке:

– Хотелось бы на это посмотреть! Ведь волки разговаривают при помощи не только звуков, но и движений и изменения положения тела.

– Ну и что? – Табита грациозно взмахнула крыльями. – Раньше, до того как я решила заняться видеоартом, я хотела быть актрисой.