Ещё одна фигня со мной произошла, когда я, впервые после душа с Адель, пошёл в БДСМ клуб, не мог кончить с другой! Она не так пахла, не такая аппетитная, в общем, не Адель.

Я наказал своего ботта, на её попе остались отпечатки от падлла: шлюха. Такой вид заводил раньше, не теперь. Нижняя была так возбуждена, но я не позволял ей кончить, она готова была тереться о пол, чтобы получить разрядку, схватил её за волосы, насаживал на член, вгоняя его по самые яйца. Она хрипела, стонала, слёзы лились из глаз.

Раньше бы меня за секунду это довело, сейчас не мог, пока не представил, что это Адель. И всё, по-другому уже не смог.

На сессии стал нежным, я же Адель представлял, я же не мог ей сделать больно, отходить кнутом, флоггером, пришлось покинуть излюбленный клуб, на меня уже нижние косо смотрели, им-то надо было пожёстче.

Пришлось вести к себе старую подружку, надеялся, что Адель не увидит меня с ней. Когда оказались в комнате, не сразу заметил ее. Увидел, как она ласкает себя, зверь сорвался с цепи.

И этот случай, с Мэтью, я так вышел из себя, думал, убью этого гада.

Отнес Адель к себе и мучился всю ночь. Меня терзали два противоречивых чувства: хотелось заботиться о ней и наказать её за то, что она такая невероятная, созданная для меня, под мои привычки. Чистая, наивная, послушная, горячая, страстная, невероятно сексуальная. Но чем тогда я лучше ее отца?

В мозгу мелькала картинка: она связан а, её соски, как вишенки на торте, они манили меня впиться в них губами, услышать её стон, опьянеть от неё, трахать так долго, как смогу. А может, капать на них воском и…

Я знаю, я конченый извращенец, этот ангел не для меня. Проще было уволить и не видеть, не мучатбся, не гореть от ее покорности, но я не мог.

Проснувшись утром, и не обнаружив рядом такой желанной женщины, почувствовал невероятную боль. Подушка рядом сохранила сладковатый запах персикового шампуня, кожа горела, словно ее руки ещё на мне, яйца ломило, как же я хотел её. И это при моей выдержке, она разрушила меня.

И вот она в комнате, а я в драбадан пьяный и уже не понимаю, почему я должен отказывать себе в таком удовольствии. Её запах, как яд, заполз в мозг, и зверь шептал: возьми, она же хочет, сделай ее своей.

Я не удержался. Меня как молнией прошибло, когда я коснулся её губ, подчинял, завоевывал её. В мозгу проносилось одно: «Моя! Не пущу! Только моя!»

– Сладкая моя, Адель, – я протрезвел, но тут же снова опьянел от неё. Снимал с неё униформу, её тело в простом хлопчатобумажном белье свело с ума, я не видел ничего более сексуального.

Раздел её, она так мило краснела, положил её на черные атласные простыни.

– Останови меня, Адель! Не позволяй этому произойти.

– Я не могу, сэр, я хочу вас.

Бах! Спусковой крючок слетел, я пропал, меня ничто не сможет оторвать от моей вкусной девочки.

Спустился вниз, раздвинул ей ноги и охренел, какой там вид. Нежные, мокрые складочки раскрывались, как цветок, её запах сводил с ума. Провел языком снизу вверх и наградой мне был протяжный стон, отдававшийся болью в паху.

Я, как человек, бросивший диету, вылизывал моё любимое пирожное, вогнал в узкий вход палец, и кайфовал от того, как там тесно.

– Мистер Льюис!

– Скажи имя!

– Доминик, – протяжно застонала она. Адель отдалась мне без остатка, страсть свела ее с ума, она бесстыже подмахивала мне бёдрами, крепко прижимая мою голову к себе.

Простонав охрипшим голосом, она задрожала, сотрясаясь в экстазе, узкие стенки сжимали пульсацией мой палец.

Как же охрененно мне будет внутри.

Снял боксеры, я уже у входа в мой персональный рай и ад, медленно толкаю головку, растягиваю её, держусь из последних сил, чтобы не начать жёстко двигаться в ней, как велит мне мой зверь.

– Больно? – твою мать! Я прямо сама чуткость и забота! Что она со мной сделала?

– Немножко, – она закусывает пухлую губку ровными зубами.

– Потерпи, девочка моя, – резкий толчок вперёд и замер, просто охреневаю, как хорошо, глушу больной крик поцелуем.

Моя! Моя! Я её первый мужчина, я сделал её женщиной. Моя скромная секс бомба двигается мне навстречу, острые соски царапают меня, жгут мне кожу. Мои желанные, упругие и мягкие одновременно. Охуеваю просто от неё, мне нужно двигаться, нет сил терпеть, делаю толчок, до боли всасываю сосок, она стонет.

– Адель… Моя…– покрывая поцелуями лицо, она двигается мне навстречу, крепко обнимает мою шею, сжимает мой торс своими длинными, стройными ногами.

– Сука! – сажусь на корточки и насаживаю её на свой член, лучший вид в моей жизни. Моя страстная скромница хочет меня, стонет, просит ещё сильнее, глубже, резче. Поднимаю её и опускаю на каменный член.

– Доминик! – искаженно стонет Адель, останавливаюсь, наслаждаясь тем, как она прекрасна: с растрёпанными волосами, как часто вздымается ее грудь.

Пара толчков, и я кончаю ей на живот, бело-красная жидкость, течёт по ее пупку вниз. Это охренительно просто! Зверь внутри меня доволен, он пометил свою самку.

Подхватывая её на руки, несу к себе в комнату. Делаю несвойственную для себя вещь, мою её, укладываю рядом с собой. Хочу ещё, словно не я утолил голод только что, но нельзя.

– Доминик…

– Всё, спи, Адель, – целую, крепко прижимая к своему телу, под ее ровное дыхание засыпаю.

Проснулся, не открывая глаз, шарю по подушке. Ее нет. Иду в ванную, там пусто. Ничего не понимаю, куда она подевалась? Не приснилось же мне это?

От воспоминаний о том, как она стонала, в штанах вмиг становится тесно. Я разбудил эту скромницу, утром хотел продолжения, но она сбежала, надеюсь, не дальше моего дома. Надеваю штаны на голое тело, спускаюсь вниз.

С облегчением выдыхаю. Адель готовит завтрак, на ней идеально выглаженная форма, длинные волосы заплетены в косу, при движении кончик косы поглаживает упругую аппетитную попку.

Подкрадываюсь сзади, обнимаю её, она отскакивает, роняет тосты на пол.

Что за ерунда? Она боится меня?

Адель у моих ног, собирает упавшие тосты, поднимает вверх невинные глаза, тонкие штаны выпирают в области паха, член буквально пульсирует. Её взгляд останавливается на выпирающем члене, кончик языка медленно облизывает губу, как завороженный, смотрю на соблазнительницу внизу. Хочется схватить её за косу, вогнать в ротик член и трахать, наслаждаясь стонами.

Её взгляд ласкает меня, уверен, ей нравятся кубики на моём животе, потом наши глаза встречаются, Адель замирает, краснеет, видимо, догадалась, о чём я думаю.

– Адель. – сажусь на корточки рядом с ней. – Зачем ты готовишь? Я вызову прислугу, она всё сделает.

– Мистер Льюис, – она испуганно смотрит, – вы меня увольняете? – глажу подушечкой большого пальца лицо, не могу понять, что творится с ней.