– Какая резвая у тебя подруга, – улыбнулся Влад. – Вот уж кто с удовольствием готов нырнуть в любую страшную историю.

– Может быть, вам стоило нанять в качестве помощницы ее, – не удержавшись, проворчала Юля. Прозвучало довольно ревниво.

– Нет, – мягко возразил Влад, явно уловив ревнивые нотки в ее голосе, – я так не думаю. Поведешь меня? Не хочу брать трость, чтобы не занимать руки.

Юля не стала отказываться. Из машины она выбралась куда проворнее него, поэтому успела поежиться от порыва пронизывающего холодного ветра и застегнуть куртку под самое горло, а заодно пожалеть, что не надела шапку и не прихватила перчатки. Когда Влад подал ей локоть, она с удовольствием вцепилась в него обеими руками, пытаясь согреть зябнущие ладони.

– Нам надо поторопиться, – объявила Галка, успевшая сбегать до ворот и обратно. – Через полчаса кладбище закроется, и мы окажемся заперты тут до утра.

– Тогда не будем терять времени, – заявил Влад. – Игорь, папку не забыл?

Молчаливый водитель только вздохнул и, глядя в упор на Юлю, выразительно помахал плотным голубым пластмассовым прямоугольником, стянутым резинками, в воздухе.

– Он не забыл, – озвучила Юля, криво усмехнувшись.

Уже после того, как они просочились в узкую калитку, Юля задумалась: как они собираются найти здесь нужную могилу? Кладбище казалось бескрайним: широкая дорога тянулась от ворот и убегала глубоко в лес, где, возможно, и петляла, и раздваивалась, а по обе стороны от нее расходились плотно натыканные могилы, порой едва не соприкасаясь оградами участков.

Здесь и днем можно было бродить до второго пришествия, а в почти кромешной темноте, поглотившей их, едва они отошли от фонаря у входа, не найти нужную могилу никогда. Луна очень старалась пробиться через облака на небе, и ее света хватало, чтобы не спотыкаться, но не для того, чтобы читать надписи на надгробиях. Галка и Игорь включили фонарики в телефонах, чтобы видеть дальше и лучше, но задача все равно казалась Юле невыполнимой.

К тому же она чувствовала себя ужасно неуютно. Не потому, что боялась гипотетических оживших мертвецов, или призраков, или чего-то в этом роде. С первых шагов по территории кладбища ею завладели неприятные воспоминания, и отделаться от них было довольно сложно.

Юля считала, что ей удается скрывать свое состояние, пока теплая ладонь Влада не легла вдруг поверх ее мерзнущей руки.

– С тобой все в порядке? – тихо, чтобы не услышали их компаньоны, спросил он. – Ты дрожишь, как пресловутый осиновый лист. Замерзла? Или так боишься кладбища?

– Ничего я не боюсь, – буркнула Юля. – Просто не думала, что вернусь сюда так скоро. Снова.

– А, вот в чем дело, – понял Влад. – Это из-за Иры, да?

Стоило услышать имя недавно погибшей подруги, как горло снова перехватило. Не так сильно, как это происходило месяц назад, но все равно потребовалось усилие, чтобы протолкнуть вставший поперек горла ком.

– Я вдруг поняла, что вчера было сорок дней, – еще тише, чем он, пробормотала Юля. – А я забыла. Представляете? Она была моей лучшей подругой со школы, а я забыла про ее дату…

– Не думаю, что тебе стоит так уж корить себя за это, – снова тем же мягким и на этот раз еще и сочувствующим тоном заметил Влад. – Подобные даты – всего лишь условность. Не так важно, отмечаем мы их или нет. Важно, помним ли мы о человеке в остальные дни.

– Иногда я вообще забываю, что ее больше нет, – призналась Юля со вздохом. – Мне все кажется, что она просто уехала на свой теплый остров, как и мечтала, но рано или поздно вернется – и начнет сыпать хвастливыми фотографиями, а я буду ей пусть самую малость, но завидовать… Потом вдруг вспоминаю, как на самом деле, и хочется плакать.

Ее пальцы непроизвольно сжались, сильнее вцепляясь в локоть Влада, а голос едва заметно дрогнул, поэтому пришлось замолчать и быстро-быстро заморгать, прогоняя те самые непрошенные слезы.

На этот раз Влад промолчал, только успокаивающе погладил ее по руке, отчего сердце снова екнуло. Зато пальцам стало заметно теплее. И не только им.

– Знаете, я ведь до сентября этого года и на кладбище-то толком не была, – заметила Юля. Почему-то в обществе Влада ее порой тянуло на откровения, которыми она ни с кем другим не решалась поделиться. – У моих родителей я ребенок ранний, поэтому все бабушки и дедушки у меня еще довольно молодые. А вот с прадедами и прабабушками как-то так сложилось, что некоторые умерли еще до моего рождения, другие, когда я была совсем маленькой. По папиной линии тогда, когда они с мамой уже даже общаться перестали, на похороны нас тем более не приглашали. Поэтому до Ирки я на похоронах ни разу не была. А тут как-то так вышло, что попала сразу два раза подряд…

– Два? – удивился Влад. – О втором случае ничего не знаю.

– Я не рассказывала, потому что ничего примечательного. У нас девочка из колледжа недавно погибла, недели две назад хоронили. Говорят, сама это сделала. Не знаю, правда ли. Я вообще с ней не была толком знакома: она тоже со старшего курса, как и я, но училась совсем на другой специальности, мы не пересекались. Просто у нас на входе фотографию ее траурную повесили и написали, что все желающие могут прийти проститься тогда-то. Сама не знаю, зачем пошла…

Юля осеклась, вдруг решив, что ему вряд ли интересны подробности. Влад молчал и, возможно, уже вообще не слушал, а перед ее глазами так и встал тот день в конце сентября: такой спокойный, солнечный, даже теплый еще. Кажется, погода с тех пор и испортилась, а тогда Юля стояла в небольшой толпе у могилы, смотрела, как работники кладбища уверенными будничными движениями ловко засыпают гроб, и думала о том, что такая хорошая погода в подобный день – это ненормально. В день похорон Ирки хотя бы дождик шел мелкий.

От воспоминаний ее отвлек нарочито бодрый и немного неестественный голос Галки, раздавшийся где-то далеко впереди:

– Доброго вечерочка, господа, ни у кого огонька с дамой поделиться не найдется?

Юля оторвала взгляд от дороги под ногами, куда пристально смотрела почти все время, и только сейчас заметила, что на скамейке впереди собралось человек пять местных работников в спецовках и теплых куртках, надетых поверх. Одни сидели и курили, другие – тыкали в телефоны. Еще один стоял в стороне и по телефону разговаривал на каком-то непонятном Юле языке.

Она непроизвольно напряглась, останавливаясь, но потом снова почувствовала, как Влад погладил ее по руке, давая знак: не дергайся. Юля сообразила, что он, скорее всего, уже давно заметил приближение к компании, пока она болтала и рефлексировала.

Они сделали еще несколько шагов вперед, но подходить вплотную не стали, дав Галке возможность самой пообщаться с компанией. Только Игорь подошел ближе, чтобы в случае необходимости не пришлось делать слишком большой бросок.

Однако отдыхающие на лавочке мужчины разных комплекций, возрастов и национальностей на просьбу Галки отреагировало довольно спокойно и доброжелательно: ей протянули сразу две зажигалки, и она наклонилась с длиной тонкой сигаретой к ближайшей.