— Знаешь, Матье, политика — опасная штука.

— Не лезь в мои дела. Я знаю, что делаю.

— У тебя слишком много амбиций, Матье, — продолжил Гонзалес. — Ты никогда не мог усидеть на одном месте.

Дальше он продолжил с коварством в голосе:

— Я знал тебя совсем маленьким. Чтобы быстро вырасти, ты наделал много долгов, здесь все об этом знают.

— Не вмешивайся не в свое дело, — ответил Матье.

— Хорошо, но ты тоже знай свое место.

В Аб Дая Матье вернулся в ярости. Он был потрясен. Он действительно брал в долг, но надеялся вернуть все за десять лет. Беря кредиты и расширяя хозяйство, он думал лишь о будущем своих сыновей, которые должны унаследовать поместье. Остальное не трудно было понять. Политика, как говорил Гонзалес, то, чем Матье сейчас занимался, было вызвано лишь нежеланием видеть свою страну поверженной и униженной теми, против кого он два года сражался на фронте, где потерял руку. Вот в чем заключалась политика Матье Бартелеми. Но такие вещи было непросто объяснить людям. Тем не менее, с этого дня он решил посвящать больше времени семье, тем более что основная часть его миссии была выполнена. Франция для него опять стала тем, чем была.

— Хорошо, — сказала Матильда Шарлю, после того как тот рассказал ей о своем желании уйти в партизаны, — но я пойду с тобой.

Пришлось потратить немало времени, чтобы объяснить ей, насколько это опасно, что нужно еще все организовать. Он пообещал разделить с ней свою судьбу, когда сложатся благоприятные обстоятельства.

— А что же я буду делать тем временем, уважаемый супруг? — с усмешкой спросила Матильда. — Я должна вернуться в школу?

— Нет, это было бы слишком опасным. Тебе лучше пожить в Пюльубьере. У моих родителей тебе нечего боятся. Здесь легко спрятаться.

— Я соглашусь, но при одном условии: ты пообещаешь забрать меня при первой же возможности.

— Я обещаю.

Однако в день отъезда Шарля оказалось, что молодым супругам не так-то легко расстаться друг с другом. Матильда не забыла о том, что они могли расстаться навсегда. Алоиза тоже пыталась остановить сына, посеяв в душе Матильды дурное предчувствие и страх, которые усиливались по мере приближения дня расставания. Шарль даже начал колебаться, но не сдался. Матильда проводила мужа до дороги на Сен-Винсент и поделилась с ним своей тревогой и боязнью смертельной опасности, витавшей над ними.

— Ну что ты, — успокаивал ее Шарль. — Нам ничего не угрожает. Не бойся.

Матильда постаралась взять себя в руки, чтобы не мешать Шарлю исполнить то, что он считал своим долгом. Но в самый момент расставания она почувствовала, что они больше не увидятся, и продолжала молча идти рядом с ним. Шарль был настолько тронут, что чуть было не отказался от своих планов. Но что-то внутри него придало ему сил, и он попросил Матильду вернуться в Пюльубьер. Шарль крепко обнял ее и ушел, не оборачиваясь на пустынную дорогу, где стояла любимая женщина, смотря ему вслед. С этого дня Матильда не преставая думала об отъезде мужа и уже явно ощущала, что опасность совсем близко.

Наступил октябрь с его золотисто-медными лесами и короткими холодными днями. Матильда последовала совету мужа и не вернулась в школу. Она вспоминала об учениках, которые привыкли к ней и которых она покинула. Она страдала от этого предательства, но сдержала слово, данное мужу, в надежде, что скоро он заберет ее к себе.

Матильда очень беспокоилась о своих пожилых одиноких родителях. По ее просьбе Франсуа один раз съездил в Уссель, чтобы отвезти им провизию и передать привет от дочери. Но Матильда страдала от разлуки с ними. Однажды в пасмурный понедельник, когда ветер гнал по небу свинцовые тучи, цеплявшиеся, казалось, за верхушки деревьев, она решилась съездить в Уссель на велосипеде, хотя Франсуа и Алоиза, как могли, отговаривали ее от этого.

Ледяной ливень застал ее на въезде в город, промочив до нитки, так что к родителям она приехала, вся дрожа от холода. Они жили в самом центре города, за церковью. Дверь дома выходила на улицу. Не успела Матильда как следует обсохнуть и переброситься несколькими словами с отцом и матерью, как раздался глухой стук в дверь. Матильда вдруг поняла, что за домом следили с тех пор, как она не вернулась в школу, уйдя таким образом в подполье. В доме был только один выход, и бежать было некуда. Отец попытался преградить вход, но полицаи оттолкнули его без лишних церемоний и без труда обнаружили молодую учительницу в шкафу ее комнаты.

Не обращая внимания на протесты родителей, полицаи увели Матильду в участок, который находился в одном здании с немецким штабом. Сидя на стуле перед тремя мужчинами, одетыми в черное и с беретами на голове, Матильда поняла, что попала в другой мир и что часы ее жизни сочтены. Допрос начался с причин ее отсутствия на работе.

— Я осталась помогать родителям мужа, — отвечала она.

— А где же ваш муж?

— Не знаю.

— Как это вы не знаете? Если вы решили посмеяться над нами, дамочка, то вы об этом сильно пожалеете.

Высокий худощавый мужчина, судя по всему, главный среди них, с черными глазами и шрамом на щеке, подошел к ней и, когда она совсем не ожидала этого, сильно ударил ее по лицу, так сильно, что Матильда упала со стула, не совсем понимая, что произошло.

Она почувствовала, как ее усаживают обратно.

— Итак, дамочка, где находится сейчас ваш муж, Шарль Бартелеми? Не должен ли он тоже помогать своим родителям?

Она не ответила, пытаясь убедить себя в том, что у них ничего против нее нет и что им нужен только Шарль. Но в течение следующего часа допроса Матильда не один раз подумала, что ей не удастся выйти живой из этой грязной комнаты, где пахло табачным дымом и вином. Все кончилось бы надругательством, если бы не немецкий офицер, который вовремя вошел в комнату. Этот визит утихомирил полицаев. Они перебросились несколькими словами, и тот, что со шрамом, вышел с офицером СС. Матильда осталась наедине с двумя полицаями. Она старалась уйти в себя и без остановки дрожала. Она поняла, что запущен механизм, силы и жестокости которого она не представляла, и приготовилась к худшему.

Человек со шрамом вернулся в комнату через десять минут и дал команду отпустить Матильду. Вероятно, они надеялись, что она приведет их к Шарлю. Было два часа дня. Растерянная, она стояла на улице, не зная ни что делать, ни куда податься. Матильда решила вернуться в дом родителей, чтобы успокоить их. У матери случился приступ, и отец был рядом с ней в спальне. Увидев дочь, они немного успокоились, но тревожное состояние не покидало их. Что же ей теперь делать? Отправиться в Пюльубьер или остаться в Усселе? Она решила вернуться в Пюльубьер, куда Шарлю было бы легче добраться. Здесь, в Усселе, их врагам было легче следить за домом.

— Они и там будут следить за деревней, — вмешалась мать Матильды, которая хотела во что бы то ни стало оставить дочь рядом с собой.

— Первое время — да, но они не могут быть повсюду. Рано или поздно им это надоест.