Кирилл не смог заехать за мной. Всю ночь я крутилась, думала о его странном поведении. И тут он подтвердил мои опасения. Не приехал. Я ему неинтересна.

Я хотела поговорить с ним не по телефону, поэтому ждала у входа в ВУЗ. Каково же было мое удивление, когда он прибежал запыхавшийся, помятый.

— Что с тобой случилось? Ты в аду побывал?

— Почти. В метро.

— Что?! — я зашлась в нервном смехе. Кирилл и метро. Абсурд!

— Перестань издеваться! А не то я тебя отшлепаю! Там такая давка в час пик. Мне отдавили ноги, оторвали пуговицы на любимой недешевой рубашке. Еще моя девушка смеется надо мной. Иди лучше сюда. Мне срочно нужна компенсация, — он притянул меня к себе, и мне резко стало не до смеха. Откинул волосы назад, смотрел проникновенным взглядом. Я чувствовала себя особенной. Кирилл безумно сексуальный. И в меня упирался его недвусмысленный стояк.

Ворвался в мой рот, двигал языком, обещая, что сделает со мной то же самое, но другой частью тела. Меня потряхивало от возбуждения, у меня вырвался стон.

— Хочу тебя, Геля. Поедем ко мне сегодня? Я больше не могу ждать, — я, краснея, как рак, только и смогла кивнуть.

— А где твоя машина? — спросила, пока он провожал меня до аудитории.

— Проиграл.

— Ты карточный игрок?

— Нет. Просто поспорили с другом.

— Ничего себе у вас ставки.

— Я выиграл больше, — сказал он, загадочно смотря на мои губы. Как он это делает? Один взгляд, и в моем животе поселилась пудовая гиря. Я до жути озабоченная самка рядом с ним. Никогда раньше не замечала такого за собой.

Весь день насмарку. Я абсолютно не слышала, о чем были лекции. Хватило ума включить запись, потом пересмотрю, когда приду в себя. Сотни эмоций и мыслей крутились в голове. Стоит или не стоит ехать сегодня к Кириллу? С нашей первой встречи прошел месяц, и я видела изменения в нем. Он сводил на самое потрясающее свидание, отказался от секса вчера. Он стал каким то другим. Я вижу, что по-настоящему ему интересна, не как тогда в зале, где он насильно принудил меня. Я его девушка, что меня останавливает от интима?

А вдруг он разрушит все? И с ним будет так же, как с моим первым? Все окажется просто ужасно, и я не захочу его больше видеть? Нет, такого не будет. Во мне кровь бурлит рядом с ним, мои мысли занимает только он.

После занятий он встретил в коридоре, как только мы сели в мою машину, накинулся на мои губы.

— Я всю лекцию этого ждал, Геля. Если ты не готова, я подожду.

— Нет. Говори куда ехать? Мы приехали в элитный поселок. Я стушевалась.

— Не бойся. Дома никого нет. Отец улетел в Женеву. Домработницы проходят раз в день. Мы одни, — с облегчением выдохнула. Я сейчас не готова к встрече с отцом Кирилла. Он держал меня за руку, ведя в шикарный таунхаус.

— Есть пицца, фондю, еще какая то хрень. Будешь? — я оглядывалась по сторонам, Кирилл закатал рукава шелковой рубашки, оголяя мускулистые волосатые руки. У меня пропал аппетит, сидя на барном стуле, сводила ноги вместе, вспоминая его волшебные пальчики.

— Нет, я не хочу… есть, — Кирилл провел по мне взглядом, словно главное блюдо здесь я, и прикидывал готова ли. На мощной шее забилась венка, он приближался ко мне, воздух между нами накалился, видимость, как в тумане. Мне жарко, хочется содрать с себя одежду.

Он резко раздвинул мне ноги, юбка задралась, он видел мои чулки и прозрачные черные трусики. Кирилл шумно выдохнул, нагло пристроился между моих ног.

— Последний шанс, Геля. Ты можешь уйти сейчас.

— Я не хочу уходить, — были последние мои слова. Он проводит языком по губам, просит разрешения войти, его запах — мой дурман, четкие властные движения — покоряют. Он снимает с меня скромную блузку, освобождает грудь, пока мы целуемся, сжимает мою попку, непроизвольно двигает бедрами вперед. Я мычу, захлебываясь эмоциями, снимаю с него рубашку. Его руки застревают, в нетерпении дергаю вниз. Глажу пальцами по груди. Он горячий, как печка, мышцы твердые, тренированные, накачанные, живот рельефный, не перекачанный, подрагивает от моих неумелых касаний.

— Сука! Какая же ты сексуальная, Белка. Приподнимись, — он цепляет большими пальцами трусики. Я подчиняюсь, забыв про стыд. Его глаза горят, похоть окончательно меня поглотила. Он крутит барный стул, оказываюсь спиной к столу. Под моими расширяющимися зрачками, Кирилл становиться на колени, требовательно раздвигает ноги шире, я сопротивляюсь.

Он так горячо смотрит на то место, которое никто не видел. Даже мой первый. Мы делали это под одеялом в темноте.

— Кирилл, — скрипучим голосом позвала его. Он провел носом по внутренней стороне бедра, втягивая запах. Его звериные повадки возбуждали еще больше. Когда он провел языком по складочкам, меня будто молнией прошибло. До этого я усиленно кусала губы, пытаясь сдержать крик, теперь он вырвался. Кирилл дернул меня ближе на себя, проникая языком внутрь. Я откинулась спиной на стол, вонзила пальцы в жесткие волосы. Он то извивался языком во мне, то двигал вперед-назад, когда потер чувствительную точку большим пальцам, взвыла от наслаждения.

— Боже, как хорошо! У тебя не только волшебные пальцы, — в серых глазах усмешка, он доволен собой. Тугой узел в животе стягивался сильнее, перед глазами сверкали звездочки. Я закинула ему ноги на плечи и двигалась навстречу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Еще, пожалуйста, — я знала, что будет дальше. Как в том зале, поднималась все выше, я помню оргазм с Кириллом. Но сейчас он меня просто разнес на куски. Больно дернула его за волосы, кричала, стонала.

— Хочу в тебя, — Кирилл выпрямился, достал поистине впечатляющее достоинство, эротично провел по всей длине и сжал.

«Мамочки!»

Как я все это приму в себя?

Кирилл

Никогда не делал куни, хотя от оральных ласк не отказывался. А с Гелей захотелось. С ней мне вообще много чего хочется. Она испуганно округлила глаза, пока я раскатываю латекс по каменному члену.

— Надеюсь, ты не девственница?

— Нет, — я не люблю их. Хотя они и были в моей жизни. Девственницы привязываются, ходят, канючат, когда их бросаешь. Даже одна вены из-за меня порезала. И тогда я зарекся, что их в моей жизни не будет.