— Спустить семь раз! — сказала запы­хавшаяся Лисси.

Тинка уже хотела взяться за ручку, но сводная сестра легонько оттолкнула ее в сторону:

— Я должна сама с ней поговорить.

Я это сделаю!

Однако, охваченная волнением, Лис­си не рассчитала сил и дергала за це­почку слишком резко. Когда она потя­нула ее в четвертый раз, фарфоровое ухо разбилось и медное кольцо вместе с цепочкой упало на пол.

Девочки в замешательстве взглянули друг на друга.

— О нет! — застонала Тинка.

Время вдруг понеслось с необыкно­венной скоростью. Голубизна потолка в чердачной комнате окрасилась в крас­ные тона заката, затем они стали фиолетовыми, и наконец надо всем возобла­дал глубокий черно-синий цвет. Все здесь было как снаружи, на небе, на чер­но-синем фоне которого появлялись но­вые и новые сверкающие звезды,

Тинка и Лисси начали все чаще попе­ременно зевать. Свою настольную тем­но-зеленую книгу они уже по многу раз перелистали с начала до конца и с кон­ца до начала, не найдя в ней ни одного заклинания, которое помогло бы вер­нуть господина Ваннэ.

Завтра он непременно появится в школе, вот увидишь, — успокаивала себя Лисси. — Такой пунктуальный человек, как он, не пропустит ни единого дня.

Но если он не сможет прийти, по­тому что ты его заколдовала и по собст­венной глупости отправила в... — Тинка искала название места, где, по ее мне­нию, мог бы оказаться учитель, — ...ну, например, в Томбукту?[4]

Лисси болезненно скривила физионо­мию,

— А где находится Томбукту? — спросила она.

Не все ли равно где! Вполне воз­можно, он сидит сейчас на Северном полюсе и на него как раз в этот момент напали белые медведи.

Пожалуйста, перестань дергаться и дергать меня! — размеренно сказала Лисси, делая особое ударение на каж­дом произнесенном слове.

Я вовсе не дергаюсь! — вспылила Тинка и сразу же, смущенно улыбнув­шись, уткнулась лицом в подушку.

Поскольку девочки слишком устали, до такой степени, что были не в силах раздеться, они одетыми улеглись на большую кровать с балдахином и мгно­венно уснули.

Когда они проснулись, комната была залита ярким светом. Свет проникал че­рез треугольные окна на крыше и лился с окрасившегося в цвета сияющей ут­ренней зари потолка.

Тинка схватила наручные часы и под­несла их к глазам.

— Только половина шестого, — зевну­ла она.

— Спи! — прозвучал сонный голос рядом с ней.

Тинка свернулась клубочком. Вста­вать им полагалось в семь. Было действительно еще слишком рано. Но Тинка лежала в неудобной позе и потому по­вернулась на другой бок.

— Спи! — угрожающе пробормотала Лисси. Голос ее звучал глухо, так как ее голова утопала глубоко в подушках.

Однако Тинка непрестанно вороча­лась с боку на бок.

— Ты мне мешаешь! — воскликнула Лисси. Она бодрствовала уже в течение получаса.

Поскольку лежать в кровати без сна было бессмысленно, девочки встали и, протирая глаза, побрели в ванную. При­нимать в это утро душ у них не было охоты. Обе только умылись холодной водой, да Тинка еще пригладила щеткой волосы. Эту процедуру она никогда не пропускала.

В кухне их нетерпеливо поджидал го­лодный Казимир, который жадно выла­кал свое молоко. От госпожи Шикетанц сестры знали, что это не простое, а осо­бенное молоко, и наливать коту много не следует, а то он станет толстым и ма­лоподвижным.

Сами девочки в такую рань почти не чувствовали голода. Они без особого удовольствия погрызли сухие тосты.

Во время утреннего колдовства перед «холодильным» отверстием им просто больше ничего не пришло в голову.

Чтобы хоть как-то отвлечься от мыс­лей о господине Ваннэ, Лисси была го­това даже на то, чтобы Тинка позанима­лась с ней математикой и объяснила способ решения некоторых задач и при­меров.

Все же это никак не вмещается в мою голову, — пожаловалась она, поста­вив локти на стол и уткнув подбородок в ладони.

Неправда, твоя черепушка не такая уж маленькая, — проворчала Тинка. — Напряги волю! Сделай хотя бы это!

На сей раз стрелки часов как будто застыли на месте. Они двигались так медленно и незаметно, что никак не могли добраться до половины восьмого. В это время сестрам пора было отправ­ляться в школу.

Казимир вспрыгнул к Тинке на коле­ни и прижал свою голову к ее груди. Но он не мурлыкал, как обычно, просто улегся и свесил вниз непривычно вялые лапы. Из его невидимых ноздрей доно­силось тяжелое сопение.

— Ты что, заболел? — озабоченно спросила Тинка, почесывая кота за ухом и одновременно поглаживая ему шейку. Для девочек все еще оставалось стран­ным и удивительным не видеть того, кто бессильно разлегся у тебя на коле­нях, но ясно слышать издаваемые им звуки и ощущать его дыхание.

Казимир издал жалобное «мяу», в ко­торой прозвучали и полнейшее отчая­ние, и невообразимая усталость.

— Послушай, Лисси, — начала Тинка.

Ее сводная сестра, которая все еще сидела над учебником математики, подня­ла голову. — Если с Казимиром что-то

неладно, мы не сможем пойти с ним к обычному ветеринару. Ты знаешь кого0нибудь, кто лечит невидимых котов?

Лисси устало покачала головой.

Наконец время доползло до четверти восьмого, и девочки решили выйти сего­дня немного пораньше. Около школы они остановились, чтобы перевести ды­хание, — так быстро они бежали. На школьном дворе не было ни души.

Встав на противоположной стороне улицы и прислонившись с двух сторон к толстому каштану, они не сводили глаз с ворот. Вскоре после них пришла семенящей походкой директриса, кото­рую все называли «Орлиный Глаз». У нее была привычка постоянно носить­ся по школьному зданию, наподобие стрекозы мелькая то тут, то там, и та­ким образом ничто не ускользало от ее острого взгляда, даже кусочек жвачки, прилепленный под партой.

Постепенно подтягивались учителя. Со всех сторон поодиночке или неболь­шими группами шли ученики: одни — неторопливо, размеренным шагом, дру­гие — бегом.

— Ты его видела? — шепотом спра­шивала Тинка каждые три минуты.

Лиссино «нет» раз от разу станови­лось все более раздраженным.

Без одной минуты восемь девочкам пришлось покинуть свой пост и войти в здание школы. Едва они успели пере­сечь большой холл на первом этаже, как у Лисси из груди вдруг вырвался ра­достный крик, словно она находилась на футбольном поле и ей только что удалось забить решающий гол в ворота противника.

— Он здесь, я знала, я знала, что он придет! — Она показывала рукой на группу учеников, в центре которой виднелась макушка господина Ваннэ.