— Ты что не слышишь?

Кэролайн заглянула в гостиную. Отец спал на диване, раскинувшись на мягких подушках.

— У него какой-то несчастный утомленный вид. И лицо красное.

Кейт проследила за взглядом младшей сестры и заметила то, что и Кэролайн, и даже больше. Не только осунувшееся лицо и покрытые красными прожилками щеки, но и тонкую, почти прозрачную кожу на исхудавших руках. Отец всегда был большим и сильным, гораздо крепче многих мужчин, но он таял на глазах, словно изображение на старой фотографии. И она не знает, что предпринять, как остановить этот разрушительный процесс.

— Мы должны что-то сделать для него, — Кэролайн озвучила мысль Кейт.

— Например?

— Не знаю… Так жалко его, что сердце разрывается. Мне не хочется видеть его таким.

Отец всегда был кумиром Кэролайн, даже когда пребывал не в самой лучшей форме, хотя Кейт делала все возможное, чтобы оградить Кэролайн от неприятного зрелища. Возможно, она совершала ошибку. Но Кейт настолько вжилась в роль старшей сестры, что не могла сдержать материнский инстинкт защитницы.

— Пойдем на кухню. Эшли привезла свое шоколадное печенье и готовит чай.

— М-м-м-м… Звучит заманчиво — я голодная, как волк.

— Ты хочешь сказать, он не угостил тебя обедом? — подколола Кейт, шагая следом за Кэролайн по коридору на кухню.

— Кто не угостил тебя обедом? — поинтересовалась Эшли, не отходя от кухонного стола, где она медленно наливала чай в чашки. — Привет, Кэролайн. Хочешь чаю?

— Сначала печенье. — Кэролайн схватила печенье с тарелки и села за стол. Откусила и завизжала от восторга. — Сестренка, когда ты только все успеваешь? Фантастика! Клянусь, если бы ты не стала фотографом, то могла бы стать прекрасным шеф-поваром.

— Все, что я умею, это печь шоколадное печенье и заваривать чай, — призналась Эшли. — Маловато для профессионального шеф-повара.

— А твои знаменитые блинчики с черникой или фаршированная индейка? — напомнила Кейт сестре. — Ты как всегда слишком скромничаешь.

— В отличие от тебя, — бросила Кэролайн.

Кейт дернула за нос младшую сестру, чтобы осадить ее, а та в ответ высунула язык — обе покатились со смеху. «Как хорошо, Господи! Давненько мы с сестрами не собирались вместе». — У Кейт потеплело на душе. Эшли передала ей чашку чая, потом села за стол и приготовилась слушать.

— Так кто не угостил тебя обедом, Кэролайн? — вернулась она к прерванному разговору. — Не тот ли незнакомец, с которым ты собиралась встретиться?

— Ты знала? — удивилась Кейт. — Ты знала, что она встречается с Тайлером Джеймисоном, и не остановила ее?

— С Тайлером Джеймисоном? Репортером, о котором ты мне только что рассказала? — в замешательстве переспросила Эшли. — Это с ним ты отправилась на обед?

— Совершенно верно.

— Но зачем?

— Понятия не имею. Я предупредила ее, чтобы она держалась от него подальше.

— Эй, вы обе, передохните, — вмешалась в диалог сестер Кэролайн. — Да, я встретилась с репортером в ресторане, и да, я там поела, но вы сами знаете, я всегда готова поесть еще. Прежде чем вы спросите, отвечаю: я не сказала ему ничего. Поэтому остыньте. Есть новости поважнее. «Мун Дансер» продана Кей Си Уэллсу, и он намерен участвовать на нашей лодке в гонках в Каслтоне, а потом на Гавайях. Этот негодяй должен появиться здесь до понедельника.

Эшли схватилась рукой за сердце.

— Кей Си Уэллс? О боже!

— Папа будет потрясен. — Кэролайн потянулась за еще одним печеньем. — Ты должна рассказать ему, Кейт.

— Почему я?

— Ты самая старшая, самая ответственная, самая разумная, — перечислила Кэролайн, загибая пальцы на руке.

— С каких это пор? — изумилась Кейт. — Разве не я всегда была у тебя властной, самоуверенной, деспотичной?

— И это правда, — согласилась Кэролайн. — Но у меня «подмоченная» репутация папиной дочки, а ты знаешь, он никогда не принимает всерьез то, что я говорю. И Эшли не может, потому что… ну, она просто не может, и все тут.

— Я могу, — возразила Эшли, но тут же быстро добавила: — Но было бы лучше, если бы папа услышал новость от тебя, Кейт. Ты всегда знаешь, как правильно сказать.

И снова сестры смотрели на нее, ожидая, что и сейчас она играюче справится с задачей. Похожая сцена повторялась много раз в прошлом — Кэролайн ест шоколад, Эшли грызет ногти, а Кейт мучительно ищет решение очередной проблемы. Обнадежить их, успокоить, настроить на лучшее — она хотела дать им ответ, но подобрать подходящие слова было очень трудно.

Была бы жива мама, уж она знала бы, что делать! Элеонора понимала каждую из своих дочерей, и каждой от нее перешло что-то в наследство: чувствительность — к Эшли, страстность — к Кэролайн, чувство справедливости — к Кейт.

Но сейчас вся ответственность легла на плечи Кейт, ведь она обещала матери, что будет защищать сестер, присматривать за отцом. И теперь Кейт поступит, как велит ей долг, как всегда.

— Забавно поворачивается жизнь, раз — и прошлое возвращается и кусает за задницу, — заметила Кэролайн.

— Интересно, «Мун Дансер» все такая же? — тихо спросила Эшли. — Сохранились ли мамины занавески в капитанской каюте?

— Я бы хотела понять, зачем Кей Си купил лодку, — вздохнула Кейт. — Он ведь знает — папа и без того ненавидит его.

— Вряд ли это его волнует, — фыркнула Кэролайн. — Его всегда больше интересовала победа, чем дружба.

— Не всегда. — Кейт покачала головой, смущенная и расстроенная подобным поворотом событий. Кей Си когда-то был другом семьи, потом стал непримиримым врагом. «Интересно, кто он им теперь?»

— Я говорила вам, что Шон тоже вернулся? — спросила Эшли. — Мы виделись внизу на причале. Он собирается участвовать в гонке в Каслтоне. Теперь, когда я узнала, что и «Мун Дансер» тоже, мне это не нравится еще больше. Смотрите, у меня даже мурашки по коже.

— Ты слишком худая, поэтому у тебя «гусиная кожа», — возразила Кэролайн. — Чему тут удивляться? Все знали, что Шон когда-нибудь вернется. Здесь его семья.

— Разумом я это понимаю, конечно, но не готова снова с ним общаться.

— Ты никогда не будешь готова, — поддела сестру Кэролайн.

— Давайте сейчас оставим Шона в покое, — прервала их пикировку Кейт, зная, что Эшли и Кэролайн никогда не сойдутся во мнениях. — Что ты сказала Тайлеру Джеймисону о нас, Кэролайн?

— Я сказала ему, чтобы он оставил нас в покое. Но…

Кейт досадливо поморщилась.

— Пожалуйста, давай без «но».

— Послушай, почему ты решила, что он хочет навредить нам? Папа, я думаю, не прочь снова оказаться в центре внимания. Появилась бы причина вставать по утрам с кровати. Вдруг эта публикация изменила бы его жизнь к лучшему?