Происхождение самого слова «гурда» неясно, и различные исследователи толкуют его всяк по-своему. Так, Ленц считает возможным возвести его к персидскому «кард», то есть меч или нож, но также существует турецкое «курдэ» - тесак. Народная этимология относит его к тюркскому восклицанию «вурда» или «уурда», что означает «ну, бей!» Также не обошлось и без душистой легенды, призванной пояснить коварный термин. Будто бы два оружейника поспорили, чьи клинки лучше. Один в доказательство своей правоты разрубил пополам барана, но второй не признал его победы. Тогда взбешенный мастер крикнул: «Гурда!» т.е. «Смотри!» и рассек оппонента вместе с его шашкой. Само собой, родственники убитого воспылали кровной местью, но народный сход не захотел терять ценного специалиста. Провинившегося гения заставили отковать по клинку каждому члену семьи покойного (зная многочисленность и разветвленность кавказских кланов, нетрудно представить объем работы). С тех пор наш герой к традиционным зубчатым линиям, якобы символизирующим челюсти, перехватывающие любой другой клинок, стал добавлять точки, то есть капли крови, за которые он платил выкуп своей работой.

Помимо сабли или шашки, всякий горец вооружался ружьем и кинжалом, причем последний оставался у пояса практически всегда, даже в домашних условиях, точно некая дополнительная часть тела. «Кинжалы, как и всюду, были не только оружием, но и бытовой вещью. Молодые люди нарезали своими большими кинжалами мясо и бросали его в котел; они вместо ножа пользуются кинжалом…» - упоминает в описании своего путешествия в 1837 году немецкий ботаник К. Кох. На Кавказе не прижились кривые «бебуты», характерные для всего мусульманского Востока. Классика Кавказа, его талисман и визитная карточка - прямой, длинный «кама», игравший в жизни горца особенную роль вместилища духа предков. Разумеется, все предметы военного ремесла бережно хранились и передавались по наследству, но именно «дедовский» кинжал до сих пор окружает незримый ореол особого почитания, аналог которого мы находим только в старой Японии, когда еще был жив культ меча.

Клинки кинжалов по технологии изготовления ничем не отличаются от сабельных. Все сохранившиеся до сегодняшнего дня экземпляры представляют собой предметы местного производства, и спектр их качества достаточно широк. Нетрудно повстречать как вовсе бросовые, так и восхитительные образцы творчества знаменитых мастеров, одинаково совершенные по свойствам металла и изяществу отделки. Ковка и закалка длинной полосы шашки или сабли требует известного опыта и высокой культуры специфических навыков, поэтому всегда существовала прослойка так называемых «кинжальщиков», не имевших желания и необходимости выходить за рамки своей профессиональной ниши. Сколь бы ни был широк спрос на длинные предметы вооружения, ножи и кинжалы требовались в гораздо больших количествах, и проблемы перепроизводства никогда не стояло. Разумеется, всякий мастер был способен изготовить любое оружие, и даже находились такие, кто успешно совмещал выделку клинков с «накруткой» ружейных стволов, но определенная специализация все же сохранялась.

Кинжалы мастеров Черкессии встречаются редко, поскольку были почти полностью вытеснены добротной и массовой продукцией из Дагестана. Собственно клинки не имеют каких-то определенных отличий, и основным признаком для классификации служит тип орнамента. Но эта тема, к сожалению, выходит за рамки повествования о булатах и дамасках.

Холодное оружие Балкарии, Кабарды и Осетии пребывает в русле все той же черкесской традиции, не отличаясь какими-то особенными деталями или свойствами. Технология его изготовления оставалась неизменной длительное время, а качество зависит от того, какой конкретный мастер приложил к этому руку - впрочем, сей нехитрый закон действует по всему свету. Тем не менее хвалебные отзывы то и дело проскальзывают в записях и воспоминаниях исследователей Кавказа, вовсе не склонных к пристрастиям. Например, вот что пишет об оружии осетин профессор Дерптского университета М. Энгельгардт, побывавший там в 1811 году:

«…помимо этого, они вооружены обоюдоострым кинжалом длиной от 12 до 14 дюймов; он заменяет и нож, и топор, так как хорошее, очень острое железо легко разрезает даже кости и небольшие деревья».

Продвигаясь дальше на Восток, мы попадаем в Ингушетию и Чечню. Искусство обработки металлов развилось там поздно, в XVIII веке, однако успело принести замечательные плоды. То ли близость к легендарным дагестанским оружейным производствам, то ли повышенный градус воинственности тому причиной, но эти народы породили немало знаменитых мастеров, чьи клинки служили эталоном в суровые времена. Крупнейшим центром по изготовлению холодного оружия было селение Большие Атаги. Выделкой клинков занимались все его жители. Кавказский краевед Г. Вертепов в 1897 году писал: «Еще в самое недавнее время во многих аулах Терской области выделывалисъ очень порядочные клинки; наибольшей известностью пользовались клинки атагинских мастеров, попавших даже в казачьи песни». Традиции изготовления кинжалов в этом селении сохранялись вплоть до середины XX века.

Известен также был мастер Махмад из селения Джугурты. Шашки его работы можно было свободно свернуть в кольцо и вложить внутрь обыкновенного домашнего сита. Другим знаменитым центром кузнечного производства было селение Старый Юрт (Дайкур-аул), с которым связаны имена Муртаза-Али (Базалая) и его сына Чилли. Искусство оружейника передавалось в их роду по наследству. После смерти Муртаза-Али сын стал подписывать клинки не только своим, но и его именем - «Базалай Чилли». Впоследствии слово «Базалай» приобрело в народе нарицательный смысл своеобразного знака качества, высшей оценки. В горах шла молва о том, что «Базалай-сталь» лучшая из всех. Такую же оценку получили и клинки сына, прозванные «Чилли боулат».

Любопытно, что ни Базалай, ни его последователи сами сталь не выплавляли, покупая ее у русских и чеченцев. Их заслуга в умелой ковке и закалке, составлявших семейный секрет. Некоторое количество стали поставщики приобретали в Дамаске, и можно предполагать, что начало легенде положили ранние клинки из настоящего булата, недосягаемого по механическим свойствам.

Продолжит обзор оружейных промыслов Кавказа рассказ о дагестанских традициях обработки металлов. Дагестан - целая горная страна, расположившаяся на восточной оконечности Кавказского хребта, где голова древнего дракона опускается в каспийские воды. Здешним обитателям повезло в сравнении с их более западными собратьями - близость великой арабской культуры ощутимо повлияла на развитие искусств и ремесел, освободив от необходимости брести тернистым путем проб и ошибок. В наши дни многие наслышаны о дагестанских мастерах чеканки, резьбы по серебру и золоту, о кубачинских орнаментах и так далее. Но это жалкие отголоски могучей и полноводной традиции, причем традиции, оружейной во всех ее проявлениях, в том числе огнестрельных. Просто не такое уж длительное (по историческим меркам) господство тоталитарного режима на корню пресекло самую мысль о возможности выделки какого-либо оружия вообще, а десятки и сотни мастеров были вынуждены переориентироваться на изготовление и украшение бытовой металлической утвари, что позволило хотя бы сохранить, пускай не в полной мере, вековые навыки и наработки. К счастью, сегодня наблюдается стремительная реанимация многих угасших промыслов, в первую очередь кузнечных, так как налицо колоссальный спрос на действительно качественные образцы традиционного горского холодного оружия, оформленного в прославленной манере в серебро и золото. Изрядное число иностранных коллекционеров готовы платить тысячи долларов за подлинные шашки и кинжалы дагестанской работы, но при условии скрупулезного соблюдения всех требований к ним как к оружию - и художественных, и боевых. Разумеется, никакое филигранное мастерство златокузнеца не в состоянии искупить наличие бутафорского клинка, как это имело место еще совсем недавно. Гармония не терпит однобокости, поэтому техники ковки и доводки клинков находятся сейчас на взлете, а известные мастера не испытывают недостатка в юных учениках. Впрочем, так оно и должно быть, поскольку ничто хорошее или плохое не длится вечно, и за мрачной эпохой запретов всегда наступает очередной ренессанс. Например, в селении Амузги, знаменитом некогда оружейном центре, снова стали ковать клинки, всегда составлявшие его славу и гордость. Но об этом речь пойдет ниже.