— Георг очень ответственно подходит к вопросу новых отношений, — с гордостью отвечает мама. — Он считает, что в силу возраста мы уже не можем позволить себе встречаться несколько лет, чтобы понять подходим друг другу или нет. Поэтому вчера, мы ходили на тренинг Эльвиры для семейных пар. Ты знаешь, — в голосе мамы появляется воодушевление, — это так здорово и необычно. Она искусственно создаёт разные ситуации от обиды до командной работы, что буквально за пару часов ты чувствуешь, как человек тебе становится родным… Или наоборот, что вы тотально разные.

— Это твои синяки помогли тебе понять родство душ, — скептически предполагаю я.

— Да, — с вызовом кивает мама, — это упражнение называется «сломанные крылья». Вначале на лопатки крепятся специальные прищепки, потом выжидается несколько минут до момента лёгкого онемения, а потом резко эти прищепки срываются…

— Какой ужас! — не сдерживаюсь я комментария.

— Нечего не ужас, — упрямо стоит на своём сама. — В момент боли ты переживать острую обиду на партнёра, а потом прощаешь. Он делает что-то хорошее, успокаивая тебя.

От услышанного в моей голове взрываются атомные бомбы. Как? Как можно добровольно согласится на то, чтобы тебе причиняли боль?

— Мамочка, — осторожно спрашиваю я ее. — А зачем нужны все эти экзекуции? Ну реально! Миллионы пар как-то понимают друг друга без этих новшеств. И ты как-то жила с папой!

— Да откуда ты знаешь, как я жила с папой! — Неожиданно с обидой в голосе срывается мама. — Ты была маленькая и ничего не замечала дальше своего носа. А теперь веришь во всякие сказки, собираясь прошляпить нормального мужика!

— Мам… — испуганно смотрю я на неё, не зная что делать: обнять или не трогать от греха. А ещё… я первый раз вижу ее такой странно. — Я не хотела ничего плохого сказать. Просто тоже переживаю за тебя. Вот представь, если бы я пришла домой с синяками и рассказывала удивительные истории про волшебные тренинги с новым знакомым?!

— Ты просто эгоистка, которая не желает матери счастья… — выдаёт мама и молча отходит от меня к лавочке. Ставит на неё пакеты с покупками, достаёт из сумочки бумажный платочек и промокает им глаза.

Я иду за ней следом. В груди крутит противоречивыми чувствами. Неужели я действительно выгляжу просто как ревнивый ребёнок? Но это же не так…

— Прости… — делаю я первый шаг к примирению. — Хочешь ходить на свои тренинги — ради Бога. Только хоть познакомь меня с этим Георгом. Номер, адреса куда ходишь дай. Ты же у меня одна. Я переживаю. И буду только рада, если у вас с этим мужчиной будет любовь.

— Ладно, дочь, — тоже справляется с эмоциями мама. — Что-то я просто немного на нервах. На работе мы с Георгом решили первое время не афишировать наши отношения. Мало ли как сложится. А женщины к нему так и липнут… Прямо дежавю у меня.

— Так он с тобой работает, — немного расслабляюсь я от того, что это не просто мужчина с улицы.

— Да, — кивает мама. — Он новый технолог. Пойдём, что ли, с тобой мороженого поедим, — лихо переводит она тему. — Сто лет не ела.

— Пойдём, — поддерживаю я ее идею, не желая больше расстраивать.

Мы располагаемся за столиком фуд-корта, делаем заказ и болтаем о всякой ерунде, специально обходя нервозные темы. В основном, я рассказываю разные забавные случаи, произошедшие на лагерной смене.

— Ну ты представляешь! Ладно намазать пастой. Но пришить пододеяльник к матрасу! — эмоционально повышаю я голос. — Как вообще додумались до этого в десять лет — не понятно.

— Так а физрук ваш что? — смеется, прикрывая рот ладошкой мама.

— Ну что-что… Колбасой шлепнулся на пол, потом когда понял что к чему, выполз из кокона и заставил мальчишек бегать три километра на стадионе.

— Да, — грустно улыбается мама. — Твой отец тоже любил всю эту детскую романтику. И вообще, знаешь, ты меня не слушай. Наши отношения — это наши дела. А тебя он очень хотел и любил, — заканчивает она проникновенно.

— Я знаю, мам, — говорю, накрывая ее руку на столе своей.

Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза. Напряжение спадает.

— Так вкусно пиццей пахнет, — отводит мама глаза, начиная озираться по сторонам. — Пойду я нам по кусочку куплю.

— Давай, — соглашаюсь я и приклеиваюсь взглядом к телефону, потому что на его экране всплывает новое сообщение.

Сказочник: «Как твоя практика? Сдала?»

Меня взрывает праведной обидной. «Сдала?» Вот так просто? Для начала, было бы неплохо и извиниться за вчерашнее. Или левый аккаунт облегчает вину?

Несколько раз блокирую и снова открываю экран, решая отвечать или нет. Рассуждения Нади и мамы имеют на меня достаточно сильный эффект и заставляют размышлять на тему того, что, может быть, я действительно не права? Если уж мы встречаемся, то я должна принимать образ жизни Данияра, реалии его семьи. Поддерживать. В конце концов, он ничего вопиюще плохого мне не сделал.

В результате диалогов с собой все-таки беру телефон и печатаю ответ.

Лера: «Сдала на отлично. А как у тебя дела?»

Ответ приходит сразу же.

Сказочник: «Умница! У меня все хорошо. Сегодня был насыщенный день. Хочешь фото Питера?»

Лера: «Хочу.»

Рассматриваю присланное фото вечернего города и в какой-то момент ловлю себя на мысли, что эта переписка — единственное что сейчас я бы назвала ценным в отношениях с Данияром. Только она вызывает в моей душе радостный трепет и ощущение «принадлежности» мужчине.

Лера: «Я бы хотела видеть это сейчас по-настоящему вместе с тобой.»

Сказочник: «Ты не представляешь, как я бы хотел. Не хочу, чтобы ты грустила. Чем тебя порадовать?»

Лера: «Позвони мне, пожалуйста…»

Глава 13. Друг

Игнат

Сказочник: «Извини, пока занят. Может быть, ты хочешь что-нибудь вкусное из еды?»

Отправляю сообщение, опрокидываю в себя остатки вина из бокала, будто запиваю что-то очень горькое, и с ненавистью смотрю на ее придурка-Данияра.

Не может тебе эта тварь, Лерочка, позвонить, потому сначала фоткался, как инстаграммная девка во всех позах, а теперь жрет.

Однако, не стеснительный юноша. Из меню ресторана заказывает только самые дорогие блюда и совершенно ни в чем себе не отказывает. Прямо, как русские в Турции. С одной лишь только разницей, что сам все это может себе позволить купить в любое время. Но халявное слаще. Да у паренька талант! Точнее, основополагающее качество для достижения высот в большой политике. Для правовых высот слабоват. Кишка тонка и интеллект подкачал. А ещё, явно любит общество дам постарше. По мамочке скучает?