Он перехватывает мои запястья, закидывает руки за голову. А потом расслабляет пальцы и скользит ими по моей коже, прямо до подмышек и ниже. Правую ладонь он смещает левее, гладя ложбинку, и наклоняет голову. Он чуть приспускает вниз декольте, проводя языком по разгоряченной коже. А я тяжело выдыхаю и пытаюсь впитать в себя всю нежность ускользающего момент.

— Я дурею от тебя. Сил нет отпустить. Не отталкивай меня, Тань.

— Пожалуйста, не надо, прекрати.

Но вместо того, чтобы оттолкнуть мужчину, руки сами опускаются на его голову, а пальцы зарываются в жесткую шевелюру, притягивая плотнее к груди. Упускаю момент, когда выше пояса я остаюсь оголенной, и скорее чувствую, чем замечаю голодный взгляд.

У меня красивая грудь. Да, конечно, она уже не такая, как в молодости, да и большим размером никогда не отличалась. Но до сих пор упругая, а я каждый день выполняю отжимания, потому как считаю, что это помогает мышцам быть в тонусе. Нежное полушарие четко помещается в ладонях Дениса. А я выгибаюсь ему навстречу и тешу себя мыслями, что он уже почти разведен. Что он безумно любит сына, и мое желание сдаться ему и покориться сегодня не выглядит таким постыдным, как в прошлый раз. Потому как откровенные ласки уже успели разжечь пожар внутри меня, а желание уже бурлит в крови и разносится по венам.

С ума схожу, когда прикасаюсь обнаженной грудью к его коже. Это просто выстрел в упор. Но он на этом не останавливается, а наклоняется и втягивает в рот сосок, не оставляя мне ни единого шанса на сопротивление. С ним всегда было так. Не секс, а настоящее волшебство, сплетение наших желаний и чувственности.

Я ощущаю напряжение в пояснице, потому как бедрами неосознанно стараюсь дотянуться до мужчины, и понимаю, что он резко вжимается в меня пахом. Дыхание перехватывает. Кажется, даже воздух вокруг начинает теплеть. А внизу живота скапливается напряжение, и только потом до меня доходит, что Денис больше не трется обнаженным торсом о набухшие соски, посылая волны дрожи по телу. Языком он уже вырисовывает неуловимую фигуру вокруг пупка, давно лаская мой живот. Его пальцы впиваются мне в ягодицы, а я уже сейчас готова вновь рассыпаться в его руках на миллион мелких осколков.

— Денис. Я думала, ты человек слова.

— А разве нет?

— Ты же сам сказал, что не тронешь меня.

— Я сказал, что позволю выспаться сегодня. И я позволю. Но только сегодня.

И тут же вопреки своим словам скользит ладонью под черное кружево.

И именно в этот момент на всю квартиру начинает трезвонить его телефон.

Мы оба вздрагиваем. Денис мгновенно вскакивает и с коротким «Да еб...» выбегает из гостиной.

Я тоже встаю и скорее несусь в спальню, проверить, не проснулся ли Никитка.

Не проснулся. Продолжает тихо сопеть в подушку. Мой ангел. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому я с легкостью отмечаю, что Денис тихо пробирается в комнату. И шепотом возражаю:

— Ты ночуешь не с нами.

— С вами.

— Денис! Выйди! — стараюсь отвечать потише, но эмоции все равно бьют через край. В крови еще бурлит жидкий огонь.

— Я тебе все сказал.

Конечно, замка в комнате нет. Никогда он не был нужен. И выгонять Дениса все равно нет смысла. Если он захочет — придет ночью.

В конце концов, я просто плюю на ситуацию, которая давно уже вышла из-под моего контроля. Откидываю одеяло. Забираюсь под него и касаюсь головой подушки.

— Делай, как знаешь. Спокойной ночи.

Минуты не прошло, как я почувствовала, что Денис улегся рядом и прижался к моей спине.

Его рука властно перекинута через мою талию. Мужчина даже улегся на мою подушку. Его дыхание все еще тяжелое после бурной прелюдии. Как и мое.

— Тань…

— Не шипи. Никита спит.

— Танюш, я хочу его на себя переписать.

Сердце и так учащенно билось, а теперь и вовсе готово выпрыгнуть из груди.

— Я подумаю.

— Подумай. Если не надумаешь, все равно перепишу.

Шантажист чертов!

Возвращаясь домой с переговоров, я набрала Денису. Мы условились, что он после завтрака погуляет с Никитой. И я их перехвачу.

— Подходи к площадке возле дома.

Иду по улице, а внутри все трепещет. Утренняя встреча с Денисом после прерванного секса прошла очень быстро. Он пожарил яичницу, заставил меня выпить апельсиновый сок, который, кстати говоря, мужчина сделал сам, сдавив в ладонях две половинки фрукта.

Я стараюсь не думать, что он когда-то делал все это для моей дочери. Потому что горечь вновь подкатывает к горлу.

На площадке никого не оказалось.

Я подождала минуты три и увидела, как во двор заехала машина Дениса и плавно припарковалась напротив меня.

Открывается окно, сынок машет мне рукой и кричит:

— Мам, ты уже приехала?

Я улыбаюсь, люблю своего мальчика нежно и горячо. Готова зацеловать прямо сейчас.

Денис помогает малышу выбраться. Берет его под мышки, поднимает в воздух и помогает перелезть через ограждение.

Спустя минуту перелезает и сам.

— Мам, а мы тебе дома сюрприз уст...

Договорить он не успевает, потому как Денис резко дергается с места и закрывает малышу рот широкой ладонью.

— Нет, рано тебя на дело брать. Мелкий ты еще.

Когда, наконец, благополучно удается оторвать руку отца, малыш возмущено отвечает:

— Я уже большой!

— Большой, а сюрприз спалил. Мы ж договаривались, ну!

Я смотрю на моих мальчиков и вновь улыбаюсь. И так тепло на душе. Так хорошо. Вот только Алечке я никогда не смогу объяснить.

Денис шагает ко мне, ничего не стесняясь, притягивает за талию и накрывает мои губы.

Его язык проникает в мой рот, а у меня заканчивается дыхание.

— А ты что делаешь?

Мужчина нехотя отстраняется и отвечает со всей серьезностью:

— Маму целую.

— А зачем?

— Потому что люблю, — я замираю и понимаю, что не дышу, а сердце бьется, как сумасшедшее. — И хочу, чтобы она это запомнила.

Детский ответ поистине удивил:

— Ааааа. Ты тогда... тогда... еще целуй. А то она... все она забывает.

Поразительно, какой тесный контакт он наладил с сыном. Никита слушается, если не беспрекословно, то хотя бы не перечит так настойчиво.

Денис прижимает меня крепко, отвечает хрипло и так, чтобы расслышала только я:

— Поцелую обязательно. И не только так.