Раннее утро на вокзале.

Куропаткин знал – организовывать торжество с оркестром не нужно. Николай Михайлович же едет как частное лицо. Но просто встретить все одно требовалось. Как-никак Великий князь. Да и его непосредственный куратор в весьма щекотливых делах. Жаль только, что непосредственного руководителя планируемой комбинации он не знал…

Встретились.

Посмотрели друг другу в глаза.

Куропаткин, желая продемонстрировать главенство Николая Михайловича, после небольшой паузы их отвел и горячо поприветствовал того на этой «дикой окраине Империи». Он ведь продолжал играть партию покладистого и ведомого подельника.

Пожали руки.

Сели в автомобиль.

Ехали молча.

Великий князь смотрел по сторонам и думал. А Куропаткин не желал разговаривать лишний раз, опасаясь «спалиться». Кроме того, у них было крайне мало точек пересечения и общих тем. Да, Николай Михайлович тоже был офицером от пехоты, как и Алексей Николаевич. Целым генерал-майором. Только другим генералом, нежели его визави. Совсем другим. Там где командующему приходилось «хлебать» проблемы и «прорываться с боями» этот мужчина получал все бесплатно, просто в силу своего рождения. А потому толком и не разбирался в своем деле, не горел им, не интересовался. Насколько Куропаткину хватало знаний о личности своего шефа, тот всегда был очень поверхностным человеком. Увлекающимся, но недалеко, неглубоко и недолго. А главное – большим любителем либеральных ценностей. На словах, разумеется. Там и тогда, где дела касались его интересов, ни о чем подобном он и не помышлял. Этакий модник-оппозиционер, говорящий то, что приятно слышать прогрессивной общественности. Он и в заговор-то этот залез скорее ради красивой позы и неудовлетворенности своим положением, нежели от острого желания благоустроить Россию или добиться личной власти. И этим он разительно отличался от своего родного брата – Сандро, пославшего их куда подальше, когда ему в «девяностые» не позволили плотно заняться «благоустройством флота»…

Прохожие, заметив автомобиль командующего, вполне приветливо махали руками, улыбались и прочим образом выражали свое расположение. Это выглядело странно. Николай Михайлович, замечая эту необъяснимую симпатию, мрачнел на глазах. Просто не понимая, зачем все это и как достигнуто, подозревая худшее.

«Плавный» поворот напряженно скрипящего автомобиля. Вдали показался уже небольшой особняк, который горожане выделили командующему армии для проживания. Туда-то они и направились. Куропаткин предложил Николаю Михайловичу поселиться у него, ссылаясь на то, что в городе из-за наплыва офицеров уже совершенно нет мест. Великий князь не возражал, ведь это прекрасно отвечало их общим интересам, открывая возможности для проведения приватных разговоров.

Взрыв!

Он был настолько неожиданный, что Николай Михайлович даже икнул как-то нервно. И было от чего. Когда до особняка оставалось метров сто, тот жахнул и сложился, словно карточный домик, обрушив свои хлипкие стенки и крышу. Командующий изначально выбирал особнячок исходя из того, что им придется, возможно, пожертвовать. Вот – пригодился.

- Ничего святого, - холодно процедил Куропаткин.

- Что вы говорите? – Переспросил чуть ошарашенный Николай Михайлович.

- Говорю, что это уже пятое покушение. Слава Богу, с адскими машинками толком дикари не разобрались. Да и они, как сказывают минеры, не самое надежное средство. Осечки и промашки дают постоянно. Вон, - махнул он на загоревшиеся руины особняка. – Если бы не счастливый случай, нас бы обоих там и завалило. А потом и пропекло.

- Пятое покушение? – Удивленно уточнил Великий князь. Он-то о них ничего не слышал, считая, что Куропаткина обходят стороной. Генерал, конечно, врал, но проверить это Николай Михайлович был не в состоянии. Во всяком случае, не здесь и не сейчас.

- Пятое. Но ранее просто пытались подловить с кинжалом или револьвером. Впрочем, я довольно осторожен и сделал выводы сразу, как они по ошибке отравили моего адъютанта. Охраной обзавелся. Стал вертеться. Но и они не унимаются. Вон – поглядите. Хороший дом взорвали. Ничего святого.

- Вы так спокойно об этом говорите…

- Так привык уже. Да и война, Николай Михайлович, она стала новой. Стреляют не только на линии фронта, но и в тылу. И если там, в боях, больше простые солдаты гибнут, то здесь страдаем мы – командиры. Я навел справки. Оказывается для Востока такой стиль – обычное дело. У них даже свои теоретики были, считавшие, что убить одного толкового генерала дешевле и проще, чем выиграть большое сражение.

- Вы серьезно?

- Более чем, - кивнул Куропаткин. После чего похлопал по плечу водителя и произнес, - в штаб армии поехали. Здесь нам делать нечего. – И, повернувшись к Великому князю, продолжил. - Еще не дай Бог кто с винтовкой караулит начальство в соседнем доме. Оно ведь любит слетаться как мухи на такие дела. А мы поступим умнее. При штабе есть гостевые комнаты. Там и поселимся. Все лучше. Да и под охраной. В штаб случайные люди и пройти-то не могут.

Вновь заскрипел автомобиль, трогаясь с места, и нехотя разгоняясь, побежал по улицам небольшого городка. Но недалеко. Штаб находился в десяти минутах пешей прогулки.

Великий князь молчал.

Медленно, но до него доходило, что он едва избежал глупой и бесславной гибели. Раз. И все. От осознания этого обстоятельства Николай Михайлович довольно качественно побледнел и покрылся испариной. Ведь умирать скопом – пустяки, даже пошутить можно, а в одиночестве страшно. Так вот - для него там, возле особняка, смерть показалась очень индивидуальной и личной. Скопом? С кем скопом? С этим расходным материалом? Человеком, что кладет свою карьеру на алтарь его развлечений. Для Николая Михайловича Куропаткин был пустым местом, а водитель и сопровождающие их чины казались ему так и вообще декоративной массовкой. О том, что эти люди трудом и усердием достигали своего положения он и не пытался думать. Ему легко далось и остальным, значит, тоже. Посему Великому князю стало жутко одиноко и страшно…

Доехали.

Зашли в особняк.

Куропаткин поручил Николая Михайловича дежурному, а сам занялся более насущными вопросами. Требовалось срочно создать видимость напряженной работы по поиску виновников фейерверка. Совместно с Дин Вейронгом, который все это и сотворил. Впрочем, тот его уже поджидал, подготовив план мероприятий по поиску злоумышленников…

Час спустя.

Алексей Николаевич зашел к Великому князю с мрачным видом.

- Выпьете? – Поинтересовался слегка захмелевший Николай Михайлович.

- Борис Владимирович мертв.

- Кто? Что? – Не понял собеседник.

- Мне только что доложили. Великий князь Борис Владимирович заживо сгорел по месту жительства.

- КАК?! – Выкрикнул Николай Михайлович, вскочив и едва не снеся стол.