Куропаткин же старательно делал скорбно-печальный вид на лице и внимательно следил за игрой эмоций на лице Великого князя. А еще он сожалел, что не имеет никакой звукозаписывающей аппаратуры из будущего. Это было бы так удобно и своевременно…

25 мая 1904 года, берег реки Ялу

Генерал Куропаткин прекрасно понимал, что оперативные сведения о противнике есть важнейшая информация. Без нее просто нереально что-то планировать и принимать хоть сколь либо адекватные решения. Поэтому, вернувшись в Ляоян после сражения на реке Ялу, озаботился созданием полевой армейской разведки. Как оказалось – ее не было. Мало того, она и не практиковалась, ограничиваясь рекогносцировкой и работой с агентурой.

Конечно, через дружественных китайских купцов удалось довольно быстро наладить поступление некоторых сведений, как из Кореи, так и занятой японцами Маньчжурии. У хорошего купца везде есть свои глаза и уши, но, как правило, не достаточно компетентные в военном деле и излишне осторожные. Коммерческий интерес увидят и поймут, а с опасными делами могут и испугаться связываться. А Куропаткину требовалась диспозиция японских частей, от полка и выше, их состояние и маневр. Для чего требовался совсем другой уровень работы.

Казаки охотно откликнулись на призыв сформировать «охотничьи команды», выделив наиболее толковых бойцов. Недели не прошло, как первые два десятка таких отрядов выступили к противнику. Кто-то для скрытого наблюдения, кто-то для ловли «языков», то есть, способных сообщить как можно больше полезных сведений пленных, кто-то для диверсий на коммуникациях. «Колхоз» конечно и импровизация, но времени на раскачку у генерала просто не имелось.

Один из таких отрядов возглавил незабвенный Семен Михайлович Буденный, проходивший на Дальнем Востоке сначала срочную службу, а потом и сверхсрочную. Формально-то это, фактически отделение, Семену давать не хотели. Не дорос еще. Но Куропаткин, знакомясь с личным составом выборных, легко узнал этого колоритного мужчину по усам. А потом и какие-то фрагменты из биографии припомнил. В годы Первой Мировой войны тот проявлял свои лучшие качества именно в такой вот дерзкой работе. О том, какой из Семена командир армии шуток ходило много в свое время. Но личную храбрость, решительность и находчивость в годы Империалистической войны не ставил под сомнение никто. Так что, Куропаткин доверился этой рекомендации и волевым решением поставил молодого мужчину командиром самого маленького отряда, поставив перед ним наиболее сложную задачу. На личном инструктаже, разумеется.

И вот маленький отряд в пятнадцать казаков аккуратно продвигался по «сопкам Маньчжурии». Буквально крался, стараясь избегать лишних глаз. Все бойцы были снаряжены очень недурно. Куропаткин обеспечил своих армейских разведчиков лучшим, что имел на складах, выдав швейцарские пистолеты и австрийские карабины .

Весь поход прошел довольно спокойно из-за отсутствия японских разъездов, так что отряд без каких-либо проблем добрался до реки, пользуясь складками местности. Японцы, вероятно, просто не ожидали подобных действий со стороны русской армии.

Прислушавшись и убедившись, что все тихо, Семен спешился и очень аккуратно выглянул из-за холма. Перед ним открылся прекрасный вид на мост, охраняемый больше для вида. Для японской армии – это тыл. Враг далеко. А здесь – тихо и спокойно. Разве что хунхузы шалят немного, но на солдат они стараются не нападать, ибо чревато.

Прильнув к биноклю, он постарался как можно лучше изучить обстановку. Биноклю! При его чинах такое чудо техники не полагалось. Но это там – в полку. Сейчас же он был командиром разведывательного отряда и пользовался всем лучшим, что смогли найти в армии. Вот и биноклем его снабдили. Да не одним. Его заместитель тоже щеголял с этой «стекляшкой» довольный без меры.

Несмотря на очень слабую охрану, Семену было очевидно – без шума тут не пройти. Даже ночью. Грузовой поток шел постоянно и караул, пусть и немногочисленный, был вполне в тонусе.

Он отполз чуть ниже на обратный скат холма и, вытащив из планшетки карту, уставился на нее, силясь разобраться. Далось, но непросто. Непривычное это для него дело. Потом он сделал пометки в блокноте, где вел журнал боевых действий отряда по требованию Куропаткина. Никакой практической ценности охрана моста не несла, однако, следуя инструкции, Семен тщательно зафиксировал ее количество и расположение. После чего вернулся в седло и вместе со своими людьми отправился к бродам. Тем самым, где так много японцев положили русские пулеметы.

Здесь никого из военных не было. Да и зачем? Хороший мост под боком. Какой смысл пользоваться бродами? Как эрзац средство – пойдут, но не более того.

Оставив наблюдателей, Семен приказал всем отдыхать. Да и сам прикорнул. Перед делом требовалась свежая голова.

Как окончательно стемнело, выступили.

Один боец остался на стоянке с лошадьми, а остальной отряд, форсировав реку, отправился в город Ичжоу. Сначала вброд, а потом на рыбацкой лодке, что увели в островной деревушке.

Буденному очень хорошо описали сам городишко и место, где стоял штаб японской армии, благо он был небольшой, и найти его даже в темноте было несложно.

Отряд Буденного действовал дерзко.

Выйдя к городу, он построил своих людей и те, организованной колонной «по двое», пошли за своим командиром. В темноте толком и не разобрать, кто там идет. Уличного освещения ведь там не имелось. Так – кое-какие отблески местами из окон. Люди вроде бы в форме идут, уверенно и открыто. Свои. Кто же еще себе такое позволит? Посему разведчики удостаивались лишь редких сонных взглядов, да и то – не всегда. Местные жители, например, так и вообще старались сразу испариться с дороги от греха подальше.

Так и дошли до штаба армии.

Резкий рывок и двое часовых, откровенно дремавших на своем посту, тихо оседают убитыми. Взмахи бебутов не оставили им шансов. Тела аккуратно придерживаются, чтобы не падали слишком громко. А потом немедля затаскиваются внутрь. Туда, куда с клинками наголо уже ворвались другие бойцы.

Те немногочисленные люди, что находились в столь поздний час в штабе, сопротивления не оказывали. Двух минут не прошло, как все легли тихо и аккуратно. Без единого выстрела. Что и не удивительно – во сне не очень-то и повоюешь.

Спешный обыск. Карты и документы отправляются в сумки. Никаких сейфов здесь не было. Да и откуда? Никто не ожидал подобных выходок, даже охрану больше для вида держали. А шкафы на простеньких запорах не выдерживали решительности крепких, здоровых мужчин. Так что уже через пятнадцать минут после нападения все было кончено и можно было отходить в расположение Маньчжурской армии. Хотя…

Утром следующего дня генерал Куроки с раздражением пнул все еще дымящуюся головешку.

- И как это понимать? – Поинтересовался он у дежурного офицера, указывая на сгоревшее ночью здание штаба.

- Пожар, - развел он руками, не зная, что ответить.