– Каро! – взмолилась Анни. – Твоя собственная мать скоро выгонит тебя на улицу. Тебе надо найти убежище. Тебе есть куда пойти, к кому-нибудь, кто приютит тебя?

– Маркхэм никогда этого не допустит, – ответила Каро.

– Уверена, что это правда, но Маркхэма нет в городе, и он едва ли сможет защитить тебе завтра днем. Кто-нибудь может тебе помочь? Есть у тебя друзья? Какие-нибудь родственники в городе?

Каро гордо подняла подбородок и произнесла:

– Ты мой друг, Анни. Я… боюсь, что меня не очень-то любят. У меня нет друзей, а все родственники отца скончались. Семья мамы, кроме нашего попечителя, имеет к нам мало отношения. Я очень одинока. Кроме тебя, у меня нет подруг, – сказала она слегка дрогнувшим голосом. – Мама купила тебя для меня, что хотела сделать и с лордом Эшдоном. Я знаю, если бы ты не осталась совсем одна, ты бы ни за что не пришла в дом моей матери, чтобы стать моей компаньонкой. Я предпочитаю думать, что ты здесь потому, что любишь меня, несмотря ни на что.

– Ты совершенная идиотка, – сказала Анни, взяв ее за руку и проводя мимо храпящего лорда Даттона к двери в столовую в дальнем конце дома. – Ты знаешь, что я тебя обожаю. Но есть то, чего ты обо мне не знаешь и что твоя мама скрыла от тебя из жалости ко мне.

– Чего же я не знаю о тебе? – удивилась Каро, когда храп лорда Даттона перешел в пьяное бормотание.

– Дорогая Каро, ты ничего не знаешь о моей жизни до того, как я стала жить у вас.

– Ты вдова. Твой муж погиб на море.

– Да, верно. Но как твоя мама нашла меня? Моя мама и твоя считались подругами. Они были куртизанками, хотя моя мама преуспела не так, как твоя.

– Что? Не верю!

– Поверь, – сухо произнесла Анни. – И верь мне, когда я говорю, что жизнь куртизанки не такая, как ты воображаешь. Совсем не такая.

– Не верю ни единому слову. Ты говоришь это, только чтобы переубедить меня.

– Я пытаюсь заставить тебя думать иначе, это верно, но все остальное истинная правда. Думаешь, куртизанкой быть легко? Попробуй теперь, пока мужчины играют. Попытайся найти того, кто заплатит месячный доход только за надежду, что ты подаришь ему поцелуй. Ты этого не сможешь, поэтому на коленях умоляй маму, чтобы она простила тебя за своенравность. Выходи замуж за следующего мужчину, которого она для тебя купит. Постарайся избежать жизни куртизанки. Умоляю тебя, Каро. Этот путь не для тебя.

– Ты не веришь, что я справлюсь? – спросила Каро. – Ты не думаешь, что любой мужчина хочет меня настолько сильно?

С этим мрачным возгласом Каро выбежала в столовую.

Каро оглядела комнату, словно боевой генерал, что говорило больше о ее решимости, чем об опытности. К сожалению, она представления не имела, как соблазнять мужчин. Может быть, Ричборо был лишь ужасным недоразумением?

Она не искала ответа на такой вопрос, не желала даже думать об этом. Ей просто хотелось доказать себе и всему Лондону, что она желанна, пусть даже на самом низменном уровне.

Каро выбрала возможные цели, в уме классифицируя присутствующих в комнате мужчин либо как друга, либо как недруга. Эшдон был не в настроении и хмуро уставился в карты – враг. София тихо разговаривала с лордом Ставертоном, положив руку ему на рукав, – совершенно определенно – враг. Лорд Даттон, перестав храпеть, прислонился к драпировкам и с интересом разглядывал ее – возможный друг. Более чем друг? Даттон очень привлекательный мужчина, хотя и довольно никчемный бездельник. По крайней мере он был кредитоспособным бездельником. Чего нельзя было сказать об Эшдоне.

Взгляд ее вернулся к Эшдону, она сама даже не знала зачем, потому что он уже был классифицирован. Эшдон поправил жилет. Ее ощущения от этого жеста и небрежного, самого равнодушного взгляда четко определили его в разряд самых что ни на есть смертельных врагов. Не стоит больше тратить времени на лорда Эшдона. Она будет игнорировать его, словно насекомое, и обратит внимание на какого-нибудь другого джентльмена в доме Дэлби. Она никогда больше не подумает о противном и наглом лорде Эшдоне.

Каро направилась прямо туда, где сидел противный лорд Эшдон, и встала позади его стула.

Лорд Эшдон не обратил на нее внимания.

– Сколько вы проиграли? – обратилась девушка к его макушке.

Волосы у него были блестящие и густые.

– Не столько, сколько вы готовы проиграть, – лениво ответил он.

– Не понимаю, о чем это вы.

– Хотите, чтобы я объяснил? – спросил он, искоса взглянув на нее с угрюмой тоской.

– Что? И прервать игру? – удивился виконт Таннингтон.

Каро никогда не любила лорда Таннингтона. Уж очень он свирепый на вид, к тому же слишком явно проявлял интерес к ее матери.

– Игра закончена, – сообщил герцог Кэлборн, вставая и потягиваясь. – Я тоже больше не играю. Переходите на пике, если не возражаете. Я поеду домой.

– Смею ли я просить вас остаться, ваша светлость? – неосторожно спросила Каро. Что и говорить, семь бед – один ответ.

Кэлборн, улыбнувшись своими янтарными глазами, тихо ответил:

– Леди Каролина, вы способны уговорить меня на что угодно.

Она была ужасно горда, что не раскраснелась от этих слов, особенно потому, что это были первые слова, которые лорд Кэлборн сказал ей. Кажется, куртизанкой быть весьма забавно.

– Вы заставляете меня чувствовать себя совершенно испорченной, ваша светлость, – сказала она, кокетливо склонив голову.

– Это одно из самых прославленных качеств герцога, леди Каролина, – сообщил Эшдон, вставая и почти перевернув небольшой стул, на котором сидел. – Склонность к испорченности. Вам следует остерегаться его особенного мастерства соблазна.

– Никогда прежде не доводилось быть соблазненной, лорд Эшдон, – ответила она, приветливо улыбнувшись герцогу Кэлборну. – А также испорченной, даже безрассудной. Скажите, существует ли особый способ искушения, ваша светлость, и применяете ли вы его на мне?

– Только отвечаю на ваше кокетство, леди Каролина, – поклонился Кэлборн. – Если это ведет к искушению и даже испорченности, то, признаюсь, остановиться не в моих силах. Ваши глаза очаровали меня.

– Иди домой к своему сыну, Кэлборн, – зарычал Эшдон. – Ночь закончилась. Тебе тут ничего не светит, обещаю.

Герцог Кэлборн улыбнулся, поклонился Каро, поцеловал руку и направился к ее матери, чтобы попрощаться. Гневные слова в адрес наглого Эшдона застряли в горле Каро.

– «Тебе тут ничего не светит». Имеет ли это оскорбление отношение ко мне, лорд Эшдон? – наконец выпалила она.

Эшдон взял ее за локоть и потащил к дальнему окну столовой. Предрассветное небо было темно-серым, без звезд, в последние мгновения ночи стояла тишина. Сердце у Каро громко заколотилось от жгучего взгляда синих глаз лорда Эшдона и ощущения его руки на ее локте. С внезапным отвращением Каро поняла, что именно Эшдон был способен ее соблазнить. Он мог бы сделать это одним прикосновением к ее руке поверх перчатки.