— Почему ты не приходишь к нам? Дженни о тебе спрашивает.

— Я вчера с ней играла, — уклончиво ответила Анна, не поднимая глаз на Юлиуса.

Дженни, сидя на стуле и завернувшись в одеяло, отдыхала на палубе, но как только заметила Анну, вскочила. Виктория велела сшить для нее еще одно платье. Девочка немного поправилась. Ее щеки порозовели.

— Почему ты больше к нам не приходишь? — спросила Дженни. — Ты заболела?

— Нет, у меня все хорошо, — ответила Анна. — Я наверняка скоро вас навещу.

Девушка спросила, часто ли Дженни вспоминает события той ужасной ночи. Малышка вела себя беспечно, с тех пор как Юлиус стал опекать ее. Он заботился о девочке так, словно всю жизнь только этим и занимался. Анна заметила, что Юлиус все так же пристально смотрит на нее, как будто хочет навсегда оставить в памяти ее лицо.

— Я спрашиваю себя… — начал он.

— О чем?

— Виктория поедет в Сальту, к мужу, — произнес Юлиус, — для нее в Аргентине начнется новая жизнь, и все же…

— И все же? — Анна вопросительно подняла брови.

— И все же я уверен, — продолжал Юлиус, — что и у тебя не возникнет никаких трудностей в Новом Свете.

Юлиус сделал паузу. Анна тоже молчала.

— Именно такие люди, как ты, и создают Новый Свет, — закончил он. В его голосе слышалась неуверенность.

Анна пожала плечами.

— Да, именно такие люди. Все понятно.

«Я люблю тебя за то, что ты принимаешь жизнь такой, какая она есть, — пронеслось в голове у Юлиуса. — За то, что ты не ищешь обходных путей и лазеек, а решительно идешь напрямик».

Он ласково улыбнулся Анне и подавил желание погладить ее по щеке или заправить под платок выбившийся и трепетавший на ветру локон. Юлиус немного приблизился к ней. Анна отпрянула. Юлиус поднял руки и снова отступил.

— Я знаю, что ты замужем. Знаю, что ты любишь своего мужа. — Он вздохнул. — Должно быть, он очень счастливый человек.

Анна не ответила.

Потом наступил день прибытия. В Монтевидео, на другом берегу реки Ла-Платы, куда они накануне ненадолго причаливали, на борт взошел местный штурман. Без знания реки дальнейшее путешествие было бы слишком опасным. Фарватер никогда не был виден достаточно отчетливо, а при сильном ветре все кардинально менялось. Повсюду звучали взволнованные голоса — совсем не так, как в начале путешествия, когда люди предвкушали приключения.

Богатые и бедные, мужчины и женщины, стар и млад столпились друг возле друга. Их взоры устремились в одну точку.

Все виднее и виднее становилась над темными волнами полоска земли.

— Буэнос-Айрес! — раздался крик с мачты.

— Буэнос-Айрес показался!

— Буэнос-Айрес… Буэнос-Айрес… — Долгожданные слова передавались из уст в уста. Все больше и больше пассажиров выходило на палубу из кают и со средней палубы.

— Господи, Мария и Иосиф! — воскликнула Фрида Пренцль.

Она упала на колени, крепко прижимая к груди двух младших детей. Госпожа Виланд поднесла платок к лицу. Ее дети стояли чуть впереди, держа за руки отца, на лбу которого проступили глубокие морщины. Вся семья плакала.

Земля становилась все ближе и ближе. Вскоре некоторые пассажиры с радостными криками начали выбрасывать свои пожитки — таков был обычай. В воду летели матрацы, кастрюли и ночные горшки — все, что больше не пригодится. Через некоторое время могло бы показаться, что вокруг корабля разбили блошиный рынок.

Юлиус вновь смотрел вперед, на свою цель, Дженни крепко держалась за его правую руку. Слева от него встал географ Пауль Клауссен, рядом что-то взволнованно обсуждали Йенс Йенсен и Теодор Хабих. Может, они говорили о том, что хорошо было бы отправиться на юг вместе?

Юлиус заметил, что Дженни пытается подвести его поближе к поручням, и подчинился.

Они встали на внешнем рейде, в четырех милях от аргентинского побережья — прибрежные воды были слишком мелкими для швартовки больших судов. Поэтому большинство пассажиров пересели на небольшой паровой катер еще в Монтевидео и вошли в Буэнос-Айрес по длинному деревянному молу.

Юлиус вновь взглянул на побережье. «Буэнос-Айрес», — его губы беззвучно произнесли название места назначения. Насколько он мог видеть, город полностью лежал на открытой местности, простираясь по равнине. Ни крепких стен, ни какой-либо другой защиты от нападений. Очевидно, горожанам не от кого было защищаться. Конечно, доступ со стороны реки был ограничен из-за низкого уровня воды, но Юлиус все равно ожидал увидеть какие-то укрепления. Однако с «Космоса» открывался совершенно необычный вид: на рейде стояли другие корабли, ждавшие разгрузки. Виднелись бесчисленные повозки с громадными колесами — на них перевозили прибывших пассажиров и грузы. Иногда из воды торчала лишь верхняя часть повозки да спины лошадей.

Дженни потянула Юлиуса за рукав сюртука.

— Мы уже приехали? Теперь мы сможем найти моего отца?

— Да, мы прибыли.

Юлиус прищурился. Этот город был столицей вице-королевства Рио-де-ла-Плата — вотчины контрабандистов и обители пиратов. Это место долгое время было забытым поселением на краю земли, основанным на южном берегу реки Ла-Платы — широкого потока, образованного слившимися воедино Параной и Уругваем, соединявшими город с Северной Аргентиной, Бразилией, Уругваем и Парагваем.

Юлиус отпустил руку Дженни, тоже наблюдавшей за берегом, облокотился на поручни и взглянул вниз, туда, где появились первые небольшие катера, чтобы подвезти пассажиров ближе к берегу. Там в зависимости от уровня воды их могли еще раз пересадить на шлюпки или на большие повозки, чтобы затем доставить к длинному причалу.

Маслянистая вода билась о борт корабля. Юлиус прочитал, что река Ла-Плата была очень мутной из-за большого количества ила. О серебре и речи быть не могло.

Он снова поднял голову. Голоса пассажиров слились в общий гул.

— Юлиус, — внезапно окликнул его кто-то сзади.

— Анна, — отозвался он, обернувшись.

Какое-то время они просто смотрели друг на друга.

— Мы взираем на эту землю, словно она сейчас предскажет нам судьбу, — усмехнувшись, произнесла Анна.

Юлиус сначала просто кивнул в ответ. В последние дни он редко видел девушку. Она постоянно ускользала от него. Он вздохнул.

— Наверное, настало время попрощаться, — наконец сказал Юлиус. — С Викторией мы уже простились.

Анна неожиданно протянула ему руку.

— Желаю тебе всего хорошего, Юлиус Мейер.

— И я тебе, — нерешительно ответил молодой человек.

Они вновь взглянули друг на друга. Юлиус посмотрел в глаза Анны, но в тот день она старательно скрывала свои мысли. Ее лицо выражало лишь дружелюбие. Юлиус замялся, подбирая слова. Он взглянул на Дженни, которая стояла рядом и вопросительно поглядывала на них.