Надвигалась.

И вдруг кухонная дверь распахнулась, выпустив на лужайку длинный прямоугольник яркого света.

– Это ты, Ханна? В чем дело? – Отец вышел на крыльцо, встревожено вглядываясь в темноту сквозь квадратные очки.

– Папа!.. – слова застревали у Ханны в горле. – Папочка, берегись! Он… он… – Она показала рукой.

Показала на воздух.

Показала на прямоугольник света из кухонной двери.

Показала на ничто.

Черный силуэт в очередной раз словно провалился сквозь землю.

Смятенная, потрясенная и напуганная, Ханна пулей влетела в дом, чуть не толкнув по дороге отца.

* * *

Она рассказала родителям о страшной черной фигуре с горящими красными глазами. Отец прочесал задний двор, освещая себе путь фонариком. Он не нашел ни отпечатков ног на мягкой сырой земле, ни каких-либо других следов незваного гостя.

Мама внимательно смотрела на Ханну, словно искала в ее глазах какого-то ответа.

– Я… я не сумасшедшая! – крикнула Ханна.

Щеки матери зарделись.

– Я знаю, – ответила она напряженно.

– Может, я полицию вызову? Хотя нету там никого… – протянул мистер Фэйрчайлд, почесывая редеющие каштановые волосы. Его очки поблескивали на свету.

– Короче, я спать, – буркнула Ханна, направившись к выходу. – Устала как собака.

На дрожащих, ватных ногах она поспешила в свою комнату.

Устало вздохнув, толкнула дверь.

Темная фигура поджидала ее у кровати.

Ханна ахнула и попятилась.

Но когда свет из коридора проник в комнату, она поняла, что перед нею вовсе не тот страшный силуэт.

Она смотрела на черный свитер, который сама же набросила на спинку кровати.

Ханна вцепилась в дверные косяки, не зная, смеяться или плакать.

– Ну и ночка!

Она зажгла свет, закрыла за собой дверь. Подходя к кровати, чтобы убрать свитер, девочка чувствовала, что ее всю трясет.

Она быстро разделась, кинула одежду на пол и надела ночную рубашку. Потом залезла под одеяло, желая поскорее заснуть.

Но она не могла не думать о случившемся. Не могла отделаться от пугающих событий, которые снова и снова прокручивались у нее в голове.

Ветви деревьев отбрасывали на потолок дрожащие тени. Обычно их беззвучный танец умиротворял Ханну. Но сегодня сумятица теней пугала ее, наводя на мысли о грозной темной фигуре, зовущей ее по имени.

Ханна попыталась вместо этого думать о Дэнни. Но и эти мысли не приносили успокоения.

Дэнни – призрак. Дэнни – призрак.

Эти слова беспрестанно стучали у нее в голове.

Про маму он наверняка солгал, решила Ханна. Сочинил историю о глухоте, чтобы я не догадалась, что она тоже призрак.

Вопросы, вопросы.

Вопросы без ответов.

Если Дэнни – призрак, что он делает здесь? Зачем поселился со мной по соседству?

Почему он гуляет с Аланом и Фредом? Они что, тоже призраки?

Не потому ли я не встречала их раньше – ни в городе, ни в школе? Не потому ли никогда их не видела? Неужели они все – привидения?

Ханна зажмурилась, пытаясь выбросить все вопросы из головы. Но она никак не могла перестать думать о Дэнни – и о черном человеке.

«Почему эта темная фигура так настойчиво требует, чтобы я держалась подальше от Дэнни? Может, она хочет помешать мне найти доказательства того, что Дэнни – призрак?»

Наконец Ханна заснула. Но и во сне гнетущие мысли не отпускали ее.

И даже во сне преследовала Ханну страшная черная тень. Снилось ей, что она стоит в угрюмой серой пещере. Вдалеке, у самого входа в пещеру, полыхало пламя костра. Черная фигура, чьи красные глаза горели ярче огня, неумолимо приближалась к Ханне. Она все ближе и ближе…

И когда темный силуэт оказался уже совсем близко, так близко, что протяни руку – и дотронешься, он вдруг поднес руки-ветки к голове и распростал себя надвое.

Длинными, смоляно-черными руками с костлявыми пальцами он сдвинул назад покров черноты, открывая под ним лицо Дэнни.

Дэнни злобно сверлил Ханну горящими красными глазами – пока она не проснулась, задыхаясь.

«Нет, – сказала она себе, глядя в окно, за которым брезжил серый рассвет. – Нет. Дэнни – не черная тень».

Нет, исключено.

Это не Дэнни.

Это не может быть Дэнни. Нет в этом сне никакого смысла.

Она села. Простыни напитались потом. В комнате было душно до одури.

Ханна отбросила одеяло ногами и спустила их на пол.

После долгой ночи, проведенной в пугающих раздумьях, она поняла лишь одно.

Она должна поговорить с Дэнни.

Второй такой ночи она не вынесет.

Она должна узнать правду.

Наутро, уже позавтракав, Ханна увидела, как Дэнни гоняет мяч у себя на заднем дворе. Распахнув дверь кухни, она выбежала во двор. Дверь с грохотом захлопнулась за ней, а Ханна бросилась к Дэнни.

– Послушай, Дэнни! – крикнула она на бегу. – Ты призрак?

– А? – Дэнни взглянул на нее и отфутболил черно-белый мяч в стену гаража. На нем были темно-синяя футболка и джинсовые шорты. На рыжей голове красовалась красно-синяя кепка.

Ханна перебежала дорожку и остановилась в метре от него.

– Ты призрак? – повторила она запыхавшись.

Дэнни покосился на нее, наморщив лоб. Мяч запрыгал по траве. Дэнни шагнул вперед и поддал его ногой.

– Ну а как же, – сказал он.

– Нет, правда, – настаивала Ханна с колотящимся сердцем.

Мяч ударился о гараж, подскочил, и Дэнни поймал его на уровне груди.

– Ты о чем вообще? – спросил он, почесав под коленкой.

«Он смотрит на меня, как на чокнутую», – поняла Ханна.

Возможно, так оно и есть.

– Проехали. – Она нервно сглотнула. – Можно, я с тобой поиграю?

– Ага. – Он бросил мяч на траву. – Как дела? Сегодня с тобой все хорошо?

Ханна кивнула:

– Да. Вроде бы.

– Ничего себе ночка выдалась! – сказал Дэнни, осторожно пасуя ей мяч ногой. – Ну, из-за мистера Чесни.

Мяч прокатился мимо Ханны. Та настигла его и отфутболила назад. Обычно она вполне дружила со спортом. Но в то утро на ней были сандалии, а в них мяч особо не погоняешь.

– Я действительно испугалась, – сказала она. – Подумала, что та машина – полицейская, и…