Между мной и клиентами, равно как и между мужчинами и женщинами, может быть те же три уровня отношений.

Первый уровень: клиенты приходят ко мне на разовую консультацию. Мы делаем друг другу хорошо: я даю советы, клиенты мне за это платят. Это хорошие отношения? Да. Это серьезные отношения? Да. Не факт, что мы увидимся когда-то еще. Должны ли эти отношения перерасти во что-то большее? Нет, не должны. Таких клиентов у меня очень много.

Второй уровень: клиенты решают, что проблемы у них серьезные, или они думают, что я могу чем-то помочь им при длительной работе. Мы начинаем долгосрочную терапию, мы дружим. Это хорошие отношения? Да. Это серьезные отношения? Да. Таких клиентов у меня тоже много. Должны ли эти отношения перерасти во что-то большее? Нет. Имеют ли право мои клиенты ревновать меня друг к другу и предъявлять на этом уровне претензии: «А почему это, доктор, вы помимо меня еще с кем-то работаете?» Нет, не имеют. Имею ли я право спрашивать своих клиентов, заглядывая им в глаза: «А вы будете долго ко мне ходить? А вы будете часто ко мне ходить? А мы завтра увидимся? А вы больше ни к каким психотерапевтам ходить не будете?» Право, конечно, имею, но если я начну так себя вести, то боюсь, скоро останусь вообще без клиентов.

И возможен третий уровень: кто-то из клиентов скажет мне «Доктор, вы такой классный, вы мне очень нужны, я хочу, чтобы вы работали только на меня. Сколько вам нужно в месяц? Вот вам в два раза больше».

Я хочу таких отношений? Я хочу всю жизнь работать на одного клиента? Конечно, да. Так удобнее. Есть ли такие психотерапевты? Да, есть. Психоаналитик Ральф Гринсон много лет был личным психоаналитиком Мэрилин Монро. Не знаю, как Мэрилин Монро (она покончила с собой), а Ральфу Гринсону, думаю, было неплохо.

Имею ли я такого клиента или такую клиентку? Нет, не имею. Буду ли я их иметь в будущем? Не знаю. Может быть, буду. Может быть, нет. Это не важно. Ощущаю ли я себя несчастным человеком или несостоявшимся специалистом на том основании, что я не встретил пока единственного и неповторимого клиента? Конечно, нет. У меня множество «любовников» – разовых клиентов, много «друзей» – клиентов, с которыми я работаю годами, и мне хорошо.

Но когда речь идет об отношениях между мужчиной и женщиной, начинается полный кошмар. Первый уровень рассматривается вообще как неприличный, аморальный и недопустимый. На втором уровне творится полный сумасшедший дом: дружить можно, но с друзьями опускаться на первый уровень (спать) нельзя, с коллегами по работе опускаться на первый уровень нельзя, с женатыми друзьями опускаться на первый уровень нельзя однозначно никогда и ни при каких условиях.

Если эти выдуманные барьеры каким-то нечеловеческим образом (как правило, с помощью алкоголя) преодолеваются, начинается убийственная ревность всех друг к другу и попытка срочно (желательно утром) перетащить эти отношения на третий высший уровень с помощью рычагов ЗАГСа. И все считают своим долгом достичь третьего уровня. Все рассматривают его как смысл своей экзистенции, как что-то такое, что жизнь обязана им предоставить по умолчанию. Не предоставила – трагедия.

Это не трагедия, а кошмар. Объясните мне, недалекому, ну почему нельзя нормально, не напрягаясь, выстраивать отношения потихоньку от уровня к уровню кверху. Чем плох первый уровень? Чем плох второй? Третий уровень, конечно, очень хорош, но он редок, и если у тебя есть чудесный секс и чудесные друзья, с которыми ты занимаешься чудесным сексом, и ты не нашел свою «вторую половинку», не проблема. Жизнь от этого не становится менее яркой, насыщенной, вкусной и интересной. Мне кажется. Доставайте помидоры.

Как-то я разговаривал с женщиной, которая со слезами на глазах рассказала мне свою печальную историю. Эта женщина познакомилась с привлекательным и интересным мужчиной. Он очень понравился ей, а она очень понравилась ему. У них начались отношения, и это были замечательные отношения. Каждый день узнавания дарил им радость и счастье. Каждый день она все больше убеждалась в том, что этот мужчина полностью соответствует ее идеалу и что она, наконец, нашла свою мечту.

Убедившись в этом, она полностью раскрылась своим чувствам, стала без страха и сожалений дарить ему свое внимание, заботу и любовь. Ей хотелось быть с ним каждую минуту, каждую секунду, знать, что он делает, о чем он думает, угадывать каждое его желание. Она парила на крыльях любви…

И в этот момент он сказал ей, что им нужно расстаться. Знакомая история?

«Как? Почему? Что произошло? Что я ему сделала? Что не так? Доктор, вы мне можете объяснить?» – спрашивают меня сотни женщин в подобных ситуациях.

«Да, – отвечаю я, – я могу объяснить». «Тогда объясните же нам скорее», – требуют женщины. Тогда я всегда их спрашиваю: «Нормальные ли у нас с вами отношения? Устраиваю ли я вас как врач? Не испытываете ли вы ко мне неприязни и не хотите ли вы от меня сбежать?» «Вроде бы нет», – отвечают женщины. «Хотите, я все это испорчу за одну минуту?» – спрашиваю тогда я. «Это как?» – недоумевают женщины. «Очень просто», – отвечаю я, сажусь рядом с ними на диван, тесно прижимаюсь к ним и как ни в чем ни бывало продолжаю интересоваться их жизнью, их проблемами, разговариваю… Женщины в шоке. И тогда я их спрашиваю: «И как вы себя чувствуете?» «Плохо», – говорят они. «И что вы хотите?» «Отодвинуться или уйти», – отвечают они. «Вот вам и объяснение», – отвечаю я им и сажусь на место.

Любые самые хорошие отношения можно испортить и убить в считанные дни, даже часы, всего лишь нарушив некую психологическую дистанцию, которую люди должны соблюдать между собой.

Итак, признаться мужчине в любви женщина может только один раз в жизни, и я скажу, когда.

В любви нельзя признаваться почти никогда и ни при каких условиях. Чем это заканчивается, достаточно подробно описал еще Александр Сергеевич: «Я к вам пишу – чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать». Собственно, презрением и жалостью, как правило, и заканчивается. И ведь понятно, что не надо этого делать: «Сначала я молчать хотела». Вот и молчала бы. Так ведь нет. Как будто за язык кто-то тянет. Каждый день сотни маловменяемых личностей заглядывают друг другу в глаза и говорят: «Я тебя люблю» и спрашивают: «Ты меня любишь?».

Запомните: признаваться любимому человеку в том, что ты его любишь, можно только один раз и лишь в одной ситуации. Эта ситуация заключается в следующем: ваш любимый (не дай бог, конечно) уже находится в реанимации (ему сто лет, а вам девяносто), и врачи совершенно определенно сказали вам, что он уже не жилец, и тогда таки да, можно, практически ничем не рискуя, сказать: «Ты знаешь, я любила тебя всю жизнь, я люблю тебя сейчас, и я всегда буду тебя любить».