– Еще как! – восторженно вскричал верный пират. – Совсем как наши матлосы.

Корноухий улыбался своим мыслям.

– Тициан надолго запомнит! Повешу его хвост вместо флюгера. А Джонни, смотри-ка, даже не дрогнул!

– Джонни хлаблый и славный. Поэтому вы подалили ему меч?

– Нет, Громила. Совсем не поэтому. Все дело в чудесах…

Заметив изумленный взгляд Громилы, Флинт Котес попытался объяснить:

– Помнишь, я сказал Джонни: чтобы стать легендарным, надо всеми силами верить в чудо, которое с тобой случится? Так вот. На самом деле этого недостаточно. Есть и второе условие: если другой верит в чудо и оно в твоих силах, ты просто обязан это чудо ему подарить!

– Я понял! – воскликнул верный пират, а Корноухий удивленно поднял бровь. – Чудо – это когда один велит в него, а длугой далит. И если каждый станет велить и далить, то чудеса случатся. Так?

Корноухий засмеялся: да, все действительно очень просто. Верить и дарить!

– Общество наших скелетов делает тебя философом, Громила!

В покачивающейся у берега шлюпке нетерпеливо чистил остатки перьев Кукабара. Он многозначительно поглядывал то на освобожденный от чар корабль, то на капитана. Но Воробушек не спешил. Он задумчиво водил по песку палкой.

– Джонни, – услышал Воробушек голос лиса.

– Что?

– Как-то некрасиво получается: я остаюсь, а ты уходишь…

– Некрасиво? – встрепенулся Кукабара. – Да все просто счастливы! Ты же настоящая ходячая катастрофа! Хочешь остаться с русалкой – туда тебе и дорога. Вы с ней – два сапога пара. Шерочка с машерочкой. Оба опасны для общества и кукабар.

– Угомонись, птица! – перебил его Джонни. – Если тебе грустно – так и скажи.

– Грустно? Мне? – От возмущения Кукабара даже взлетел. – Ага, разбежались! Чего грустить-то? Что больше никто не станет дубасить меня метлой, обливать краской и драть мне перья?..

И вдруг совершенно внезапно, вопреки словам, – как будто всем сказанным он пытался себя успокоить, да только вот ничего не вышло, – Кукабара бросился к лису.

– Как я теперь без тебя? – обнял он друга обоими крыльями. – Ты обо мне подумал? Бросил Кукабарочку, значит… У Кукабарочки теперь сердце болит, а в горле будто орех застрял. Во-о-о-от такой орех… целый кокос, наверное…

Джонни положил лапу на плечо монаха.

– Так часто бывает: кому-то надо идти вперед, кому-то – остаться. Или два корабля должны разойтись в разные стороны. От этого ничего не меняется… Ты все равно мой лучший друг.

– Спасибо. – Лис смущенно закашлялся и пару раз хлюпнул носом.

Воробушек пристально посмотрел на мокрый нос монаха.

– Ерунда, – отмахнулся тот. – Смена климата… Наверное, скоро привыкну.

Конечно, лисенок немного кривил душой. Климат здесь был ни при чем. Просто расставаться с друзьями всегда тяжело.

– Послушай, Джонни… А та, чьим именем ты назвал свой корабль… Она ведь на самом деле есть?.. Ты будешь ее искать?

– Этого я тебе по-прежнему не скажу, – ответил Воробушек, забираясь в лодку. – Ну, будь…

– Подожди! – Монах сорвал с шеи подкову. – На, возьми, пригодится. На удачу.

Он еще подумал и вытащил из кармана связку амулетов. На ней болтались крест и святой Антоний:

– И это тоже возьми. От штормов. Не одно, так другое сработает. Веревочка вот с узелками – для управления ветром…

– Ты уверен? Ведь это твои сокровища… ты так веришь в приметы…

– А ты по-прежнему думаешь, все это выдумки?

– Теперь уже нет, – признался Воробушек, пряча подарки в карман. – Теперь я верю в приметы, в легенды и даже в русалок. Еще немного – и я поверю в существование Кракена!

– Передавай привет, если встретишь.

– О нет! – хохотнул Джонни. – Ты хочешь сказать, и он существует?!

Лисенок улыбнулся во весь рот:

– Капитан! На этом свете столько всего существует, чего ты в жизни не видел!..

– Что ж, это вселяет надежду, – откликнулся Воробушек. – Значит, впереди еще много всего интересного!

Наконец лодка с Джонни и Кукабарой отчалила. Расколдованный корабль с золотыми парусами ждал своего капитана. И никто не заметил, что на песке – там, где так долго сидел Джонни Воробушек, – было написано: