ингалятор, нейтрализующий его ядовитые железы и убирающий неприятный запах изо рта. Гуня – ребёнок, очень дружелюбен, у него нет сверстников в городе, поэтому он тянется к вам. Я вас прошу! Не бойтесь ребёнка и не гоните его. Вы, ведь тоже, в каком-то смысле исчезнувшая нация.

Учитель поинтересовался, когда у нас закончится отпуск, посоветовал мне, на время обучения Гряжины, подать заявку на прохождение обучения на топтуна.

– У вас есть выбор: не хотите учиться, есть общественные работы. За пределами города никто вас принуждать не будет.

Китоглав навязал нам этого гида. Мальчик, действительно, оказался очень общительным, он очень удивился, что Гряжина не владеет универсальным языком, у него даже запал пропал: – он приготовил столько интересных историй для девочки. Гряжина, при приближении этого странного существа, старалась спрятаться за мою спину, её природная чистоплотность, не могла мириться с физиологическим феноменом Гуни, всеми фибрами души, вызывая патологическую брезгливость к Гуням, и им подобным. Мальчик не расстраивался, он уже привык, что эти горожане малоразговорчивы, вот у них дома…, и из носа опять потекло. До конца дня мы узнали всё о этом городе и о его основателе Зельде. Меня, как молнией прошило:

– Как ты сказал? Столицу страны зелёного тумана создал Ткач?

– Ну да! Он научил народ плести города, дороги, мебель. У нас ткачи – самые уважаемые люди! Пока вы со своей дочкой спите в яслях, тысячи ткачей работают, не покладая рук, заботясь о безопасности города.

Я не стал исправлять ошибку гида насчёт родственности меня и Гряжины. Так вот что скрывал дед в своём имени? Зельд, я так ничего и не знаю о твоей судьбе, ты так и остался перед моими глазами, живой, загадочный, на меже со стеной очерета. Гуня о чём-то спросил, но я задумался и пропустил смысл вопроса.

– Вы где завтра будете?

– Хочу малу покатать на фуникулёрах. Последний день отпуска захотелось провести на природе.

Гуня сморщился:

– Жаль! Жаль, что меня не будет. Переэкзаменовка гидов.

Я облегчённо вздохнул, как он мне надоел, этот Гуня! Последний день нашего отдыха, прошёл почти без приключений: Гряжина отказывалась завтракать в столовой, она с ужасом смотрела на все продукты, приготовленные из живых корней или их измельчённых копий. Я уже привык, девочке достаточно было порции манки и морс, или горячий чай. Я знал, что пшеница не растёт в этой стране, значит нет муки: все печёное, в том числе и манка, приготовлены из чего-то другого, а в любимых пирожках девочки, вместо ливера, всё те же живые корни. Я молчал, это был именно тот случай, когда молчание ценнее правды. Мы выбрали произвольное направление на фуникулёрах. Кабинка была открытого типа, разреженный туман ещё ночью выпал на землю, а днём он делился слоями, гоняемый тёплым ветром. Интересно было наблюдать, как он прятался в лесу, выдавая такие фантастические сюжеты. Туман, под светом местного Солнца, переливался разными оттенками, со всеми фантазиями, доступными цветовому растру. Вдруг я заметил какое-то шевеление. Нет показалось. Гряжинка показала пальцем:

– Там, в траве, кто-то есть.

Я присмотрелся. Фуникулёр, как конь на привязи, стоял в своём причале, и терпеливо ждал конца нашей экскурсии. Трава опять зашевелилась, как, кто-то невидимый, пытается разгладить свои следы. Потом, что-то упало, и покатилось вниз, приминая нетронутую траву. Гряжинка первая заметила пауков. Это были странные пауки, они были очень маленькие и имели превосходную маскировку – их тела отражали всю местность, на земле они были цвета земли, в траве их не заметишь. Их можно было определить только по движению. Я посмотрел на паука поближе: у него было восемь ног, небольшое бронированное туловище, и голова, как у муравья. Что-то мне этот пикник не нравился, сразу отпало желание поваляться на траве. Я поторопил Гряжину и мы покинули это подозрительное место. А может быть здесь клещи и клопы водятся? Неторопливый плавный ход фуникулёра располагает к философским мыслям. Я задумался, и заснул. До города мы не доехали, нас выкрали, прямо из кабины, над пятидесятиметровой пропастью. Ладно я спал, но Гряжина, она ничего не помнила. Какой-то розовый сладкий дым. В себя мы пришли в яме, накрытой очеретом, внизу тоже были вязанки сухого камыша. Во рту неприятное ощущение – оскомина, при разговоре, все мышцы лица вязало и речь получалась растянутой, неосмысленной. Я стал осматриваться, привыкнув к полумраку нашего местоположения. Яма была явно природного сооружения, или очень старая звериная лёжка, вся яма была покрыта живорастущей травой, ближе к одному из краёв ямы, был вкопан стол, на котором стояла высушенная полая тыква с водой. Я вспомнил уроки деда, как напиться с помощью травинки, я нашёл подходящую камышинку и показал девочке, как пользоваться сосудом. Малой понравилось, я её немного отвлёк от плохих мыслей, у девочки была только одна фобия – она во всех наших бедах винила людоедов. На наших ногах были браслеты с кольцом, пропущенным через трос, закреплённый на дне ямы. Наши движения были ограничены: мы не могли прыгать, летать, убежать можно было, только до конца ямы.

«Как зверь, прикованный к кольцу» – вспомнились мне чьи-то слова.

Вдруг в яме стало светлее, и сверху на нас свалилась огромная капля, она висела на своих резиновых канатах, в воздухе, в метре от земли, это было настолько неожиданно, что Гряжинка, даже испугаться не успела. Капля была прозрачна, и совсем незаметна на свету, а в полумраке ямы её контура хорошо просматривались. Первое впечатление говорят обманчиво, но я посмотрел вверх, мне показалось, что такая капля, запросто могла выпасть из носа великана – Гуни, но никакой людоедской рожицы над ямой я не заметил. Потом я увидел на капле маленькие ножки, и я понял: передо мной была обыкновенная гигантская тля, которая тоже рассматривала нас бесцветными глазами-бусинками, их было очень тяжело определить на фоне остального тела капли, только по движению природных линз. Тля заговорила, оказывается у неё даже рот имеется. Универсальный язык в её исполнении был великолепен. Тля извинилась за причинённое нам временное неудобство, и за нарушение наших планов.

– Мы вас похитили, чтобы обменять вас на нашего лидера, которого схватили рауши.

Я вздохнул с облегчением и поспешил обрадовать малу, что нас есть никто не собирается. Капля улетела вверх, а нам спустили ужин, без живых корней. Я не знаю из чего, но всё было приготовлено очень вкусно, мы с Гряжиной ели на перегонки. К сожалению, наслаждение сытостью прошло быстрее, чем остальные человеческие слабости. К нам опять на голову свалилась куча муравьёв (рауши, как говорила капля),