— Нет! — Мила снова вскакивает. — Она моя дочь. Только моя.

— Хорошо, я понял, успокойся. Она твоя, все. Я просто желал убедиться. Потому что хотел бы знать о своем ребенке и воспитывать его.

— У тебя есть сын. Вот и воспитывай.

Вздыхаю. Вот ведь упертая. Но я все равно выясню правду. Чего бы мне это ни стоило.

— Ладно, закрыли тему. Но в остальном ты меня послушаешься?

Мила хмурится и кусает губы, явно обдумывая то, что я сказал.

— Хорошо. Я это сделаю. Но только из-за Ирки. Только поэтому. И я не хочу быть тебе обязанной.

— Ты не будешь мне ничем обязана. Я делаю это только для того, чтобы посадить тех, кто этого заслуживает. Считай, что ты просто исполняешь свой гражданский долг, хорошо?

Она кивает, а у меня с души словно камень падает. надеюсь, она не передумает до утра.

— Осталось только одно.

— Что?

— Вернуть Иру домой. Тебе выходить опасно, поэтому я ее приведу.

— Она давно спит!

— Не волнуйся, я ее не разбужу. Позвони соседке, скажи, что я сейчас спущусь.

Мила нехотя набирает номер, извиняется за поздний звонок и говорит, что Иру сейчас заберут. Видимо, соседка возражает, но я уже не слушаю, выхожу из квартиры и спускаюсь этажом ниже, стучу в заветную дверь. Она тут же распахивается, на пороге недовольная старушка.

— Не даете ребятенку поспать. утром бы забрали. Вот неймется…

Она говорит и одновременно идет куда-то вглубь коридора. я следую за ней. Захожу в комнату — девочка сладко спит, положив ладошку под щеку. Аккуратно поднимаю ее, стараясь не потревожить, и, прижимая к себе, несу домой.

По дороге отмечаю, какая она легкая. Ира слегка улыбается во сне, и я ловлю себя на мысли, что готов всю жизнь смотреть, как она спит. Но путь слишком короткий, чтобы я успел насладиться сполна. Опускаю девочку в ее кроватку, и она поворачивается на бок. Так и не проснулась, хорошо. Накрываю ее одеялом и выхожу, выключая свет.

— Спит? — спрашивает Мила. Я киваю.

— Завтра прямо с утра звони ему, — киваю на визитку в ее руках. — И ничего не бойся, ладно?

Поднимаю ее подбородок и заглядываю в глаза. Привычно тону в их глубине и понимаю: если сейчас не уйду, у меня будут большие проблемы. Потому шепчу:

— Спокойной ночи, — и стремительно выхожу, захлопывая за собой дверь. Дожидаюсь, пока в замке повернется ключ, и только спускаюсь к машине. Во что я ввязался?

***

Людмила

Несмотря на то, что не понимаю мотивов Дени, очень хочется ему довериться. Отдаться, как раньше, его заботе, вниманию, хоть на минуту вновь стать слабой, позволить мужчине решить все свои проблемы и ни о чем не думать. Но не могу себе этого позволить.

Однако утром все же слушаюсь Дениса и рано утром звоню Антонине Николаевне.

— Да, здравствуйте, — специально хриплю в трубку. — Я заболела.

— Как не вовремя, — сокрушается заведующая. — Совсем плохо, да?

— Ужасно, — сиплю и кашляю в трубку. — Голова раскалывается, кажется, температура, горло болит. Ирка вроде здорова, но отвести некому. Так что мы не придем.

— Ох, мне и заменить тебя некем, — начинает давить на жалость Антонина Николаевна. — Анна Григорьевна одна не справится, да и права не имеет…

— Зато вы имеете, — возражаю. — Представляете, я приду больная и заражу детей. Их родители нас потом в клочья разорвут.

Этот довод оказывается действенным. Заведующей явно не нравится перспектива, поэтому она поспешно соглашается с тем, что мне лучше спокойно лечиться. Желает мне скорейшего выздоровления, и я вешаю трубку. Наконец-то могу говорить нормальным голосом.

— Мамочка?

Ира проснулась. Стоит на пороге, потирая глазки.

— Привет, солнышко. Иди еще поспи, мы сегодня не идем в садик, я решила сделать нам выходной.

— Ура-а, — улыбается дочка. — А я не хочу спать, можно поиграю?

— Конечно, котенок. А я пока приготовлю завтрак.

Ирка кивает и уходит в свою комнату. А я дрожащими пальцами беру оставленную мне Деней визитку. Тадевосян Арсен Ваганович — значится на ней крупными золотыми буквами на черном фоне. И номер телефона. Набираю. Слышу голос с ярко выраженными южными нотками. Глубоко вдыхаю и кидаюсь в омут с головой.

— Добрый день. Мне вашу визитку дал Денис Алексеевич…

— Вы Людмила? — неожиданно спрашивает он, и я киваю, а потом, опомнившись, подтверждаю:

— Да. Надеюсь, я не слишком рано?

— Нет. Я ждал вашего звонка.

Ждал? Сейчас восемь утра. Это во сколько же Деня ему обо мне рассказал? Ночью?

— Рассказывайте, что у вас произошло.

Начинаю путано объяснять, но Арсен Ваганович задает вопросы, и я уже более конкретно рассказываю обо всем, начиная с выплаты долга брата и заканчивая угрозами в адрес меня и дочери.

— Я понял. Вы знаете, как зовут этого человека?

— Нет, я его первый раз в жизни видела, и он не представился.

— А описать сможете?

Перечисляю все, что сумела запомнить.

— А может, какие-то особые приметы? Шрамы, татуировки?

— Нет.

— Как-то по-особенному говорил, навязчивые движения?

Внезапно пронзает воспоминания, и я выпаливаю:

— Он шеей дергал, все время. Как будто ему воротник мешает, давит.

— Хм, это уже кое-что. Отлично, я разберусь, а вам до моего распоряжения или Дениса Алексеевича никуда не выходить. Двери никому не открывать, хоть потоп, хоть пожар. Даже не подходить к ней, ясно? Если вдруг кто-то попытается проникнуть, тут же набирайте меня или Дениса.

— Ну… я… — мнусь, не зная, как сказать.

— В чем дело?

— У меня нет его номера, — выдаю и замираю. Сейчас он подумает, что я тупая курица. — Он у меня был в другом телефоне, а этот новый, я не успела перенести… — начинаю выдумывать на ходу объяснение.

— Я сейчас пришлю в смс, — никак не комментирует мой спич Арсен Ваганович. — Старайтесь общаться со знакомыми по минимуму. В идеале — вы уехали отдыхать, в деревню, к родителям, куда угодно.

— Родители умерли, но да, я вас поняла. Спасибо.

— Я позвоню, как только что-то будет известно. До связи.

Он кладет трубку, а я без сил опускаюсь на стул. Не успеваю прийти в себя, как прилетает смс с номером Дениса, а минутой позже — сообщение от самого Дени с вопросом «Что привезти из магазина?». Отвечаю «Ничего, у нас все есть». И тут же телефон звонит. Денис.

— Ты не ответила на вопрос.