Она знала, что могла быть более уверена в себе, чем когда бы то ни было, что найти этого маньяка было непросто, но время играло ей на руку. Терпения Рыси было не занимать. И, к счастью, у этого задания не было «кранего срока». Если для того, чтобы найти Оуэнса, ей пришлось бы перевернуть каждый камешек в пустыне, она была готова. Что угодно, лишь бы его выследить.

Девиз ОЭН звучал так: «Провал – не вариант». Рысь чувствовала, что начинала нервничать, но ее волнение было вызвано, скорее, счастливым ожиданием.

Перед отъездом у Кэссиди выдалось несколько свободных минут – она могла побыть наедине с собой и собраться с мыслями. Она воспользовалась возможностью сделать то, что всегда делала перед большими концертами: закрыла глаза и попыталась выбросить из головы абсолютно всё, чтобы ни одна эмоция не помешала совершенному исполнению.

Ногалес, Мексика

Последний раз Рысь была в Ногалесе три года назад. За это время город заметно вырос и теперь являл собой нечто вроде мегаполиса захолустья с населением более трехсот тысяч жителей. Повсюду виднелись сувенирные лавочки с традиционной керамикой, сомбреро, чеканными блюдами, бумажными цветами и другими дешевыми сувенирами. Рыси показалось, что число лавочек увеличилось едва ли не вдвое.

Построили несколько фабрик, а уж ресторанчиков, баров и стрип-клубов открылось бесчисленное множество. Три года назад их можно было по пальцам пересчитать.

Рысь удивилась, когда увидела, что народу на границе немного – очередь из машин и пеших людей, выстроившаяся до КПП, была совсем не длинной. Американцы, скорее всего, последовали совету управления по туризму воздержаться от поездок в Ногалес в связи с возросшим числом случаев насилия, в том числе и среди бела дня. Связанные с наркобизнесом разбои, похищения и убийства были отнюдь не редкостью. И недавняя вспышка свиного гриппа, по-видимому, тоже произвела эффект – туристы не стремились в Ногалес.

Рысь изучала вечерний город, пока не стемнело – знакомилась с окраинами и пополняла список, который дал ей Атэр, новыми сомнительными барами, стрип-клубами и массажными салонами. Названия попадались, в основном, вроде «Эрос», «Похоть» и т. п. Когда Рысь вышла на улицу, проститутки уже заступили на посты, почти все местные и через одну малолетки. Когда на Ногалес спустилась тьма, несколько десятков девиц уже дежурило на углах, зазывая клиентов.

Рысь и прежде видела бедность и проституцию, она знала, как часто одно влекло за собой другое. Ей и прежде попадались на глаза «папики». Сутенеры, одинаковые во всех странах, суетились возле своих девиц, торгуясь о цене их тел. Вот только тела эти обычно не были детскими. Но здесь… косметика и вульгарное шмотье не могли скрыть прискорбный факт: юность этих подростков была украдена, их невинность была втоптана в грязь.

И Рысь знала, что стремительно обостряющаяся во всем мире проблема детской проституции вовсе не была связана с низким социальным положением. Только в США, по разным оценкам, от трехсот до восьмисот тысяч детей и подростков вовлечено в проституцию, В основном девочки от девяти до семнадцати, и вовсе не из числа оторв, сбежавших из дома. Множество интернет ресурсов, специальных чатов и групп в социальных сетях позволяют нечистым на руку людям, заманивать подростков и делать на них свой грязный бизнес. И вычислить их практически невозможно.

У Рыси рефлекторно сжались кулаки, когда она увидела, как «папик» толкал тощую девчонку в объятия только что расплатившегося клиента. Больше всего на свете Рысь хотела подойти к этим мерзавцам и стиснуть их за яйца. Показать им хоть небольшую часть той боли, которую испытывали их жертвы, просыпаясь каждое утро с мыслью о том, что их ждет еще один жуткий день, продолжение их физического и морального разложения. Если бы Рысь не была на задании, она поддалась бы порыву, задала мерзавцам трепку, именно так, но сейчас заниматься восстановлением справедливости было не время и не место. Пришлось отсечь эмоции, которые могли навредить ходу операции.

Рысь на мгновение прикрыла веки – ярость и тоска уступили место решительности и ледяному спокойствию. Как часто окружающие принимали это напускное спокойствие за безразличие. Сейчас это играло ей на руку.

Рысь пока не увидела среди уличных проституток ни одной азиатки, поэтому притормозила в квартале, славившемся самым большим числом стрип-клубов и располагавшемся в считанных метрах от границы.

Ее длинные светлые волосы и типичный для американской туристки наряд – кроссовки, джинсы, простая майка, модный кожаный рюкзак и косуха – мгновенно привлекли внимание одного из продажных мальчиков. Парень подскочил к Рыси, едва она вышла из машины. Как и большинство ему подобных, он вряд ли был старше пятнадцати и крайне плохо одет – какие-то обноски на пару размеров больше, да еще и отчаянно нуждавшиеся в стирке. В голосе мальчишки слышалась безнадежность:

– Эй, симпатичная дамочка, чего Вы хотите сегодня? – затянул он, увиваясь за ней. Рысь не оглядывалась. – Я могу Вас развлечь. Мальчики, таблеточки – все, что пожелаете.

Еще двое материализовались рядом, пытаясь привлечь ее внимание. Один из них был постарше и более напористый.

– У меня все самое лучшее. Вы получите все, что пожелаете.

Это были просто несчастные оборванцы, не более. Получить от них полезную информацию было невозможно.

Рысь молча прошла мимо них – она направлялась в первый клуб «Наваждение», темное место, где звучал тяжелый рок, а тесный зал поливали прерывистым светом слепящие стробоскопы. Мексиканские девицы разной степени обнаженности извивались на длинной сцене или исполняли приватные танцы в темных закутках по периметру зала. На специальной подсвеченной площадке стояли высокие стулья, на которых сидели девицы с прилепленными к телу номерами в ожидании, когда их закажут и отведут в задние комнаты. Рысь взяла «колу» и села к стойке, к ней сразу подскочили услужливые сутенеры, которых она предпочла отшить. Минут через десять она уже поняла, что к чему. Ей пора было двигаться дальше.

Это повторилось еще в четырех стрип-клубах; от однообразия происходившего у Рыси раскалывалась голова. Пока она видела совсем немного иностранных проституток, и они, казалось, были сравнительно довольны судьбой.

Шестое заведение оказалось более интересным. Здесь порядки были попроще. Обычно сутенеры совершали сделку до того, как клиенту показывали товар, а здесь было больше туристов и девицам разрешали торговаться с клиентами самостоятельно.

Было около часа ночи, и большинство посетителей в зале уже были в сильном подпитии. Рысь заметила, что американцы могли позволить себе уединиться в приватной комнате практически с любой девочкой, тогда как, местным это частенько оказывалось не по карману. Если кому-то из стриптизерш удавалось самой снять клиента, сутенеры не вмешивались, но от их неусыпного контроля деться было некуда. Казалось, каждая девица знала, где ее «папик» и как нужно себя вести, чтобы он был доволен. Если клиент слишком долго думал, девочки должны были быстро переключаться на следующего. А если клиент начинал создавать проблемы, «папик» угрожал ему или просто вышвыривал из заведения.