Но мечты мечтами, а опираться надо на факты. У нее есть деньги, которые ему нужны, но чего еще от нее ждать? Подарит ли она ему спокойную, размеренную жизнь или наградит бесконечной головной болью из-за той проклятой ссуды? И что она за женщина: капризная и властная, или добродетельная и чуткая, или покорная и тихая? Джерард признавал, что выбор у него невелик, но он хотел по крайней мере знать, что получит, прежде чем связать с ней свою жизнь. Не брать же кота в мешке.

О прибытии леди Эклстон доложили, как только тетя Маргарет спустилась к нему в гостиную. Гостья была такой, какой Джерард ее запомнил: полная противоположность Маргарет, пухлая и раза в два разговорчивее его тети. Глаза у нее загорелись, когда она его увидела, и Джерард в течение добрых десяти минут терпеливо отвечал на ее вопросы о здоровье его и братьев, о том, не пал ли он духом в связи с кончиной отца, и даже о том, как отреагировало его командование на постигшее его горе. Очевидно, она имела в виду смерть отца. Как будто она не знала, из армии обычно не увольняются, чтобы всецело предаваться трауру. Начальство дало ему отпуск, но лишь после того, как он объяснил им свои обстоятельства и дал понять, как они его обяжут, согласившись возвратить его взнос в том случае, если ему не удастся уладить вопрос[2]. Да и война еще не была закончена.

— Джерард согласился посидеть с нами сегодня, потому что ты нужна ему, Кларисса, — сказала Маргарет, с улыбкой посмотрев на него.

У леди Клариссы от восторга загорелись глаза и открылся рот.

— Правда? Неужели? — Джерард попытался было что-то сказать, но она не дала ему и слово вставить. — Это имеет какое-то отношение к тем ужасным сплетням о вашем отце? О, каким шоком это стало для вашей драгоценной тетушки! Я надеюсь, что вы и ваши братья сделали все, чтобы прекратить подобные измышления. Это так вредно для здоровья Маргарет!

Джерард посмотрел на тетю с тревогой, и та со вздохом махнула рукой.

— Перестаньте, Кларисса, — сказала она. — С моим здоровьем все в порядке. И прошу вас, не говорите… об этих пошлых сплетнях. Джерард хочет кое-что узнать об одной леди.

— Леди! — восторженно выдохнула Кларисса. Ее притворное сочувствие мигом улетучилось. — О какой именно леди, дорогуша?

— Леди Эклстон, вы не должны никому ни словом обмолвиться об этом разговоре, — предупредил Джерард. — Я вынужден на этом настаивать.

— Конечно, конечно! — воскликнула она. — Никому и никогда! Все останется строго между нами.

Джерард опасался, что леди Эклстон забудет о своем обещании еще до того, как ступит за порог дома его тетушки, и теперь в Лондоне каждая собака будет знать, что он охотится за состоянием леди Хоу.

— Я хочу узнать о некоей леди, — уклончиво начал Джерард, — но если она мне откажет… Ну, вы же знаете, все эти слухи о моем отце… — Он замолчал, сделав вид, что избыток чувств мешает ему продолжать.

— О! — выдохнула она, округлив глаза. — Я понимаю. Разумеется, я никому ни слова не скажу. О ком вы хотите знать? Кто эта счастливица? — Леди Эклстон заерзала на стуле, ноздри ее раздувались, как у гончей, почуявшей дичь.

— Леди Кэтрин Хоу, — сказал Джерард, стараясь не думать о том, как много общего у леди Эклстон с охотничьей собакой. — Мне нужна любая информация. Расскажите все, что вам о ней известно.

— Хоу, Хоу, — задумчиво пробормотала леди Эклстон. — Мне действительно знакомо это имя…

— Вы его знаете, Кларисса, — сказала Маргарет. — Молодой фанатик.

— О! Люсьен Хоу! — Глаза ее победно блеснули. Она вся светилась от счастья, когда вновь повернулась лицом к Джерарду. — Ну конечно, я его помню. Так что насчет него?

— На самом деле мне бы хотелось разузнать о леди Хоу, — напомнил ей Джерард, — но что вы можете поведать мне о Люсьене Хоу?

— Пуританин, — сразу сказала она. — Ему бы следовало родиться лет сто, а то и двести назад. Он из числа кальвинистов или методистов, не знаю точно. Одним словом, он принадлежит к той секте, которая хочет запретить танцы, пение и ленты на дамских шляпках. Ей-богу, жаль, потому что он слишком хорош собой и слишком молод, чтобы так мрачно смотреть на жизнь.

— То есть он не мот и не ловелас?

— Нет, нет, совсем нет. — Леди Эклстон протянула Маргарет чашку, чтобы та подлила ей еще чаю, что Маргарет и сделала, и тогда Кларисса угостилась еще одним печеньем. — Совсем наоборот. Я слышала, что он даже слишком серьезно относится к своему новому титулу и тем обязанностям, которые он налагает. Какая жалость, право, что красивый молодой виконт оказался таким занудой. Что сталось с теперешней молодежью? — Она неодобрительно прищелкнула языком и покачала головой, отчего ее рыжие с проседью кудряшки подпрыгнули. — В мое время привлекательный молодой человек со средствами ни за что не стал бы проводить вечера на религиозных собраниях вместо того, чтобы радоваться жизни. Мой отец говаривал, что от избытка проповедей страдает селезенка, но он был из вигов, а они, как вам известно, не слишком уповали на религию.

— Да, — сухо заметил Джерард, — я понял, спасибо. Так как насчет леди Хоу?

Взгляд леди Эклстон сделался отрешенно-задумчивым.

— Я знаю о ней немногое, — сказала она, наконец. В голосе ее явственно слышались удивление и разочарование. — Не думаю, что она много времени проводит в Лондоне. Хоу бывал тут каждый сезон, разумеется, но если он когда-либо привозил с собой жену, то я этого не припоминаю. Определенно он всем давал понять, что она не отличается крепким здоровьем или болезненно застенчива или что-то в этом роде. Доходили слухи, будто она калека или урод, но я в это не верю — Хоу был слишком большим гордецом, чтобы жениться на горгулье, даже с большим состоянием. Но я с ней никогда не встречалась. Я знаю ее мать — Мэри Холленбрук. Вы не хотите послушать о ней?

После некоторого колебания Джерард кивнул. Поскольку он совершенно не знал Кэтрин Хоу, любые сведения о ее семье могли быть ему полезны.

Леди Эклстон ослепила его улыбкой и сделала глубокий вдох.

— Она была настоящей красавицей! Денег у ее семьи совсем не было, конечно, но ее отец был бароном, чем она очень гордилась. Ну, не так сильно, чтобы не выйти замуж за какого-то торговца из простолюдинов, который был уже весьма богат, когда женился на ней, а потом стал еще богаче. Должна сказать, такие браки редко бывают удачными. Гораздо лучше, чтобы невеста приносила деньги в благородную семью — тогда все счастливы. Если же она выходит замуж за мужчину ниже себя, поскольку тот богат, что получается в итоге? Благодаря ей он, возможно, обзаводится полезными связями, но главный результат все тот же — больше простолюдинов…