— Вам Шайден рассказывал? — спросил он вдруг.

Я недоуменно приподняла бровь.

— Мы когда-то учились вместе… с вашим отцом и даже были на практике у одного рейнджера. Вот тогда и узнали, как лучше всего привести в чувство и не дать сойти с ума…

Уф. Ну, сам нашел объяснение — и хорошо. Не признаваться же ему в собственном грустном опыте из другого мира — не поймет.

— Я запрещаю вам говорить о потере. Сколько времени прошло с их исчезновения — всего ничего! И какого… вы все руки опускаете? Это не мальчишки и девчонки с улицы, это лучшие, вашу мать, боевики на потоке.

— Которых в одночасье не стало. Вы представляете, какой колоссальной силой обладает противник, что сумел провернуть такое? — В его отстраненном голосе прорезалась сталь. — Я не опускаю руки, но, по правде, и держаться больше не за что. И зачем? Зачем пытаться все исправить, улучшать учебную программу для вот них, — он кивнул в сторону полигона, — добавлять новые предметы, пытаться что-то…

Меньше всего на свете мне хотелось видеть, как ломается некогда сильный и нерушимый человек, за которым шли сотни, чье имя наверняка было на слуху, кто по праву занимал свое место… Нет, Вайдер не сломался, его стержень и огонь в крови все еще при нем. Но он в самом деле подошел к этой грани чрезвычайно близко.

— Это значит всего лишь, что надо лучше искать, — отрезала я категорично, прервав его на полуслове. — Если нет тел и следов… их смерти, значит, они нужны были живыми. Они в плену, — произнесла я с нажимом и, лишь когда ректор перевел на меня недоуменный взгляд, продолжила: — И я, чтоб вас всех перевернуло и пришлепнуло, тоже успела их хоть чему-то научить. Я не верю, что они так легко сдались! Они еще где-то там и ждут помощи!

— Чего вы от меня хотите? — Вайдер поставил пустой стакан на стол и сжал голову руками на пару секунд. Потом вскочил, схватил меня за руку и дернул в сторону дальней стены, одновременно делая активирующий какое-то заклинание жест.

Я не сопротивлялась, только вздрогнула от неожиданности, когда на белой пустой стене вдруг развернулась огромная и очень подробная карта империи и окружающих ее Серых земель.

— Взгляните сюда. Видите? — Он указал вначале на обширные темные территории, смотревшиеся на карте как чернильные кляксы. — Это Серые земли. Вы ведь наверняка помните со школы историю их образования. На месте одного из городов захватчиков образовалась пустошь… Города, Саяра! Но Серые земли наступают с юга, севера, теперь появились очаги мертвой земли на западе, где отродясь ничего не было! — Его голос полыхнул на миг едва ли не отчаянием, но Вайдер быстро взял себя в руки. — С каждым годом боевых магов выпускается все меньше. Многие родители, как только узнают, что у их детей сильный дар, заставляют тех выпускать заклинание за заклинанием, добиваясь перегорания дара. Они считают, что лучше быть слабым магом, чем… мертвым боевиком. Такова правда жизни. И я не могу их за это винить…

Я сжала зубы и старательно пропустила мимо себя его отчаяние. Сейчас — неконструктивно. Надо думать, а не отдаваться во власть эмоций.

— А это что за точки? — нахмурилась я, заметив красные пометки, выделявшиеся на фоне серых и зеленых клякс территорий.

— Места прорыва… Вернее, те места, где в последний раз видели выпускников. В этих двух точках наши, тут Стархарская академия лишилась своих, вон там… — устало перечислял ректор, я же пыталась ухватить за хвост возникшую в голове дурацкую, в общем-то, мысль, но… Что нам терять? Какая-то идея лучше никакой. Я подошла к карте еще ближе, до боли в глазах всматриваясь в красные отметины.

— А насколько правдоподобен рельеф и… м-м-м… пропорции?

— Карта снималась магически, соответствие полное, — немного недоуменно пояснил ректор, которого явно сбил с настроя мой спокойный вопрос.

— Ага, спасибо… — машинально поблагодарила я.

Так. Вот здесь пропали мои… наши дети. Вот здесь — последний курс академии Каррары. Вот здесь и здесь… ага, все отмечено точками. Сразу в голове всплывают кадры из десятков фильмов или сериалов о полиции. Там тоже любили ставить точки на карте, а потом смотреть, что получилось, и делать выводы. Вряд ли, конечно, я сейчас обнаружу нечто гениальное на этой карте, но… Угу, россыпь красных точек на первый взгляд хаотичная и ровно ничего не означающая. Но вот если я отступлю на пару шагов, начинает казаться, что все они складываются в какой-то узор или знак… Нет, все равно непонятно. То ли фантазия уже шалит, цепляясь за любой шанс, то ли и вправду что-то есть, но может быть чем угодно…

А если соединить их линиями? В каком порядке? Хм. Так, в том, в котором группы пропадали, это было в один день, но в разное время, и это время кто-то любезно написал на карте возле каждого красного кружочка. Не откладывая на потом, вытащила из поясного мешочка магический грифель и соединила точки. Так? Что получилось?

Я взяла со стола свой недопитый коньяк и прищурилась, отойдя еще на полшага. Ну? Все это мне смутно что-то напоминало, но не покидала мысль, что узор не завершен, и я никак не могла сообразить, что же вижу. Рядом вдруг цветисто выругался ректор, до того момента молчаливо наблюдавший за моими художествами.

— Позволите?

С этими словами Вайдер взял у меня из рук грифелек и несколькими быстрыми росчерками добавил еще несколько точек, также соединив их линиями.

— Здесь и здесь должны были проверять поступивший сигнал о необычной активности группы практикантов с юга. Это прошлогодние выпускники из тех, кто не успел сдать экзамен и отложил на год. Но их задержали, совершенно случайно, и они прибыли на место с большим опозданием. Ничего не нашли и вернулись…

И уже настала моя очередь забыть о том, что я не ругаюсь матом вслух, особенно при иномирных посторонних мужчинах.

У меня глюки уже, что ли? Или как?! Коньяка перебрала?! Это же…

Больше всего эта странная геометрическая фигура напоминала надкусанную снизу корону. Или перевернутую летучую мышь Бэтмена. Или схематичную зубастую пасть, приоткрытую перед укусом. Но удивительнее и, пожалуй, страшнее всего было не это. Просто этот чертов рисунок без сомнения узнал бы каждый житель этого мира, от пятилетки до глубокого старика.

— Это же знак… — начала я, еще не до конца уверенная, что правильно расшифровала эту отметину, ориентируясь на совсем давние воспоминания Саяры. Если верить учебникам по истории, именно его изображали на всех сооружениях захватчиков. У нее даже был свой понятный, хотя и извращенно невеселый смысл: это действительно пасть, готовая поглотить вселенные во славу перевернутого солнца изначального мира. И думаю, если копнуть глубже, такой же знак наверняка был изображен и на их кораблях, или на чем они там прибыли в этот мир.

— Только опрокинутого солнца не хватает, — так же медленно кивнул Вайдер, и мы оба снова замерли, как парализованные. Наши взгляды устремились на ту точку на карте, где над центральным зубцом верхнего ряда на строго определенном расстоянии должна была находиться недостающая часть эмблемы захватчиков, некогда поработивших эти земли и превративших большую часть их в безжизненную серую пустошь.