Прекрасно осознавая причины отсутствия сознательного, заботливого отношения к жилищу, понимая всю опасность стремительной деградации жилого фонда, но не собираясь отступать от основополагающих принципов своей политики, советская власть принимает решение о формировании системы принудительных мер хозяйственного попечения о жилище. Постановлением Главкомтруда и Наркомтруда «О работе в пределах домовладения»[144], вышедшем 28 января 1921 года, вводится система трудовых повинностей. В частности, повышается возраст жильцов, привлекаемых к обязательным работам по санитарной и снеговой очистке в пределах домовладения: мужчин — до 55 лет; женщин — до 45 лет. Предписывается привлекать на эту работу также инвалидов III группы при отсутствии специального запрещения врачебно-контрольных комиссий; женщин, имеющих при себе детей, не вскармливаемых грудью, а также женщин, членов семей рабочих и служащих, занимающихся домашним хозяйством, независимо от числа обслуживаемых ими лиц[145].

Разрушение жилого фонда приобретает такие масштабы, что власть вынуждена в марте 1921 года принять специальный декрет «О мерах по улучшению водоснабжения, канализации и ассенизации в Республике»[146], который даже предоставляет «бронь» от службы в армии работникам городского хозяйства, занятым в производстве вышеназванных работ. Причина такой меры — катастрофическое ухудшение состояния домов в результате затопления подвалов фекалиями, происходящее вследствие подтопления грунтовыми водами, а также из-за порчи водопровода и канализации. При этом уже находящиеся на армейской службе бывшие рабочие и служащие водопроводных, канализационных и ассенизационных предприятий возвращаются из армии на свою прежнюю работу. Причем власть придает этой проблеме настолько важное значение, что запрещает подвергать лошадей обозов коммунальных отделов, занятых вывозом нечистот и подвозом воды — основной и дефицитный вид транспорта в тот период, каким бы то ни было военным мобилизациям, гужевым повинностям и прочему чрезвычайному использованию, предусмотренному особыми декретами[147].

Отсутствующая заинтересованность в самостоятельном ремонте домостроений прививается жильцам насильно. Для этого власть публично, в форме нормативного акта, уведомляет о своей неспособности (как она объясняет — «за временным недостатком материалов и рабочей силы») осуществлять в муниципализированных домах повсеместный текущий ремонт и починку водопровода, канализации, газового и центрального отопления и прочее[148]. А в отношении некоторых домовладений реально прекращает всякие ремонтно-эксплуатационные работы. Эти работы предлагается выполнять жильцам самостоятельно, за счет собственных средств и своими силами[149]. При этом власть обещает всячески содействовать проведению жильцами ремонтных работ и предписывает коммунальным отделам оказывать всестороннее содействие жильцам необходимыми материалами и квалифицированной рабочей силой[150]. По окончании ремонта декрет обещает даже возместить стоимость ремонтных работ в размере средней стоимости такого ремонта[151].

Для того, чтобы принудить всех проживающих в доме участвовать своими силами в его ремонте, используется тот же принцип «принудительной коллективизации», что и при организации коллективного быта трудо-бытовых коллективов[152] — решение большинства обязательно для исполнения всеми несогласными. В частности, нежелание отдельных жильцов участвовать в ремонтных работах не имеет значения, если решение принимается большинством жителей дома. А в случае сопротивления решению коллектива, пусть даже пассивному, выражающемуся в отказе выходить на работы по ремонту дома и очистке территории или в отказе доставки дров для непрерывного функционирования центрального отопления[153], домоуправлению или заинтересованной группе жильцов предоставляется право производить ремонт своими силами со взысканием денег за часть материалов и стоимости осуществленной работы с тех жильцов, которые отказались в этом участвовать[154]. Возмещение средств производится с помощью коммунального отдела.

Законодательно предлагая большинству «выдавливать» из меньшинства согласие участвовать в ремонтных работах под угрозой выставления им счетов на оплату произведенных работ, власть предоставляет государственным коммунальным органам фактическое право открытого принудительного воздействия на «инакомыслящих». Роль плательщика в подобных случаях, как правило, оказывается весьма незавидной, так как проверить правильность и обоснованность счетов, предъявленных ему для оплаты, человек обычно не в состоянии, обжаловать завышение предъявленных к оплате сумм (даже если таковое обнаружится) негде, а коммунальный отдел при этом постоянно нажимает: плати, а то выселим.

И угроза эта вполне реальна, так как декрет дает инициативной группе возможность обращаться в коммунальный отдел с просьбой о выселении «отказников» — лиц, отказавшихся участвовать в ремонте, и о вселении лиц, в ремонте участвовать согласившихся. Причем декрет обязывает коммунальный отдел решать вопрос о выселении весьма оперативно — в течение двух недель со дня поступления просьбы[155].

Заметим, что это предписание направлено очень выборочно — вопрос о выселении решается, прежде всего, относительно социально чуждых. При этом социально близким — рабочим и служащим советских учреждений и предприятий, кои не имеют другого источника дохода, кроме своей основной службы, ничто не угрожает. Они могут в ремонтах, заготовке дров и прочих эксплуатационных заботах не участвовать, выселению они не подлежат[156].

Власть не только заставляет, но и заинтересовывает жильцов в заботе о жилище, не только принуждает, но и стимулирует. В частности, она обещает тем жильцам, которые своими средствами отремонтируют и приведут в полный порядок водопровод, канализацию или центральное отопление в доме, не выселять их из занимаемых ими квартир в течение трех лет[157]. И даже, в случае уплотнения квартиры, в которой обитает такой жилец, предоставляет ему право выбора полюбившейся ему комнаты (в пределах жилищной нормы)2. Власть обещает, что не тронет этих жильцов — оставит их жить в этом доме даже в том случае, если дом станет расчищаться для размещения в нем рабочей коммуны (а в случае создания «домов-коммун», в соответствии с законодательством того времени, прежние жильцы подлежат безоговорочному выселению)[158].