— Нет? — поддел ее Рафаэль.

— Нет! — огрызнулась Ева.

— Вчера мне так не показалось.

Внезапно унижение обернулось злостью. Подбоченясь, Ева вздернула подбородок и яростно сверкнула глазами.

— Так нечестно! Это был просто дурацкий сон… я не просила тебя…

И замолчала, неожиданно осознав, что Рафаэль приближается к ней, что в своей злости она забыла прикрыться и теперь стоит перед ним обнаженной. Осталось только надеть шпильки — и она станет похожа на стриптизершу.

Но Рафаэль вдруг прошел мимо, появившись через минуту с парой полотенец в руках. Он протянул ей одно.

Но гордость — ужасная вещь. Голая, униженная и оскорбленная, Ева в этот момент скорее приняла бы помощь от сатаны, чем от Рафаэля ди Лазаро. Стараясь выглядеть так, будто ее нагота ее абсолютно не смущает, девушка гордо расправила плечи и смерила мужчину холодным взглядом.

— Можешь сказать Фиоре, что я не останусь. Так что она избавлена от обязанностей няньки в твое отсутствие.

Вот оно. Насмешливая улыбка исчезла с лица Рафаэля.

— И где же ты планируешь остановиться?

— Найду что-нибудь во Флоренции, — пожала она плечами.

— Не забывай, на дворе август. Все отели забиты туристами.

— Тогда я подумаю, что можно сделать.

Наградив Рафаэля еще одним убийственным взглядом, Ева развернулась и пошла в раздевалку, плавно покачивая бедрами. Шесть или семь шагов показались девушке целой милей. И каждый из них давался с трудом, будто она ступала по ножам.

Вилла показалась холодной и темной после недавней вспышки у бассейна. Рафаэлю потребовалось несколько минут, чтобы глаза привыкли к полумраку комнат. Из коридора раздавался деловой голос Фиоры. А в следующую секунду домоправительница уже торопилась в его сторону.

— О, синьор Рафаэль!..

Она выглядела напуганно. Рафаэль положил руку на плечо женщины и спросил спокойно:

— В чем дело, Фиора? Это из больницы звонили?

— Нет, синьор. Полиция.

На лице Рафаэля не отразилось ни единой эмоции. Он снял трубку и набрал номер.

— Марко? Чао.

— Чао, Рафаэль. Слушай, перейду сразу к делу. У меня плохие новости. Наш главный свидетель по делу Люки не станет давать показания.

— Должны же быть другие свидетели?

— Да. Но мы же не можем приставать с этим к каждой модели! Чем меньше людей знают об операции, тем лучше. Особенно если учесть, что ребята Люки убирают ненужных свидетелей.

Рафаэль поежился, вспомнив слова Евы, услышанные им случайно.

— Что мы имеем?

— Мы следим за твоим братом. Это все, что нам остается, пока мы не найдем кого-то, кто согласится свидетельствовать против него. Остается лишь скрестить пальцы, что этот кто-то найдется побыстрее. Люка становится все более непредсказуемым. Чувствую я, скоро он оступится. Нужно просто подождать.

Черт! Черт! Черт!

Почему Рафаэль так обошелся с Евой? Теперь она уезжает. И направится, скорее всего, в квартиру Люки. По его, Рафаэля, вине. Нет, он не может сейчас лететь в Венецию! Он должен уговорить Еву остаться на вилле. Чего бы это ни стоило. Или… взять ее с собой!

— Хорошо, Марко. Спасибо, что держишь меня в курсе.

Как только он повесил трубку, на пороге появилась Ева. На ней была свободная белая рубашка, не скрывающая, однако, от взгляда обнаженную грудь под ней. В руках у Евы был мокрый бюстгальтер.

Войдя с солнечного света и попав в полумрак виллы, девушка закричала, наткнувшись на Рафаэля, и в ужасе отскочила.

— Ты напугал меня!

— Прости, — рассмеялся Рафаэль.

— Ничего смешного! Знаю, ты считаешь меня глупой, наивной и смешной. Дай мне час, и я больше не покажусь тебе на глаза. Тогда сможешь вернуться к своей скучной гламурной жизни, дурацким друзьям. Я не просила тебя привозить меня сюда!

Всхлипнув, Ева побежала к лестнице, но Рафаэль перехватил ее. Девушка напрасно вырывалась — она оказалась в плену его рук. Как только Ева перестала сопротивляться и успокоилась, Рафаэль отступил.

— Прости. — Он поднял руку, чтобы она молчала. — Я ведь смеялся оттого, что вдруг понял: никогда ни перед кем я не извинялся так много раз за такое короткое время. И да, я виноват.

— Ты мне ничего не должен объяснять.

— Слушай, Ева, поехали вместе в Венецию, а? У меня там церемония награждения. Скучно, но шампанское поможет все исправить. Я покажу тебе город. Ты когда-нибудь была в Венеции?

Ева отрицательно покачала головой, не веря своим ушам.

— Тогда ты просто обязана поехать. Мы остановимся во дворце, принадлежащем моей матери и ее семье. Он древний, находится в самом центре города. — И Рафаэль произнес заискивающе: — Прошу… я очень хочу, чтобы ты поехала.

— Хорошо, — тихо согласилась Ева.

— Здорово! — с облегчением сказал Рафаэль. — Собирайся. Через час мы уезжаем.

Рафаэль смотрел Еве вслед и улыбался. Теперь Люка не притронется к ней по крайней мере следующие пару дней.

Но как бы самому устоять перед таким соблазном?

— А ты путешествуешь налегке, — заключил Рафаэль, неся единственную сумку Евы к лайнеру Лазаро.

— Знаю. Прости, я совершенно безнадежна, — пробормотала Ева, размышляя, сколько чемоданов модной одежды обычно брали с собой прежние девушки Рафаэля, к которым он так привык.

Ей было отчего-то стыдно смотреть на него. Его присутствие смущало, а близость волновала все больше. Каждой клеточкой своего тела Ева тянулась к нему. Это будет ужасная поездка, подумала девушка.

— Я думал, мы договорились? Никаких больше извинений. Это становится смешным. И тебе не за что извиняться. Ты не жертва моды, и у тебя есть чувство стиля. — В тоне Рафаэля сквозила скука. — В твоем журнале это, наверное, называется «шик минимализма»?

Ева посмотрела на свои любимые, но слегка потрепанные сандалии.

— Полагаю, в любом журнале это назвали бы «необходимостью сменить имидж».

— Уверен, Нико подумает так же. — Рафаэль кивнул в сторону поджидающего их стюарда.

Рафаэль в последний раз летал на лайнере Лазаро, когда еще встречался с Каталиной. Каталина взяла с собой тогда четыре чемодана и еще сумку — только для косметики. И это на один уик-энд!

— Боюсь, я не взяла с собой ничего необычного.

— Тогда мы просто совершим набег на магазины.

— Нет! Я не могу. Я…

Но Рафаэль прервал все ее возражения:

— После вас.