— Я — не какой-нибудь насильник, — скривился Геор.

— Моя магия это чувствует, — серьезно промолвила Дараэлла. — Иначе ты бы уже был мертв. Понимаешь ли, — Дара оглянулась, отыскала взглядом стул, одиноко стоявший в самом углу, и устроилась на нем, — в отличие от меня самой, моя магия плевать хотела на то, что мои люди погибнут. Она знает, что я сумею спастись, если очень постараюсь. Горные ведьмы сильные, особенно если они свободны. Да, я сама никогда не оставлю тех, за кого поручилась, но она-то ничего не обещала.

Каннингем напряженно улыбнулся. Ему явно не нравилось стоять с ножом у горла, а сила, вложенная в лезвие, напирала, с каждой секундой все приближая и приближая кинжал к пульсирующей жилке. Одно неверное движение, и адмиралу грозила быстрая смерть.

— Хорошо, предположим, твоя магия не в восторге от меня, но убивать все равно не готова, — вздохнул Геор. — А что до тебя самой? Что ты делала с теми, кто пытался к тебе приставать? Твоя команда, должно быть, испытала это на себе.

— Моя команда знала, что лучше ничего такого не делать, — возразила Дараэлла. — Потому они в большинстве своем даже не догадываются, что могло бы им грозить. Просто не лезут. Им ведь страшно… Я обходилась несколькими ранами.

— Например?

— Удар в плечо. Между ребер… Да мало ли куда можно всадить кинжал, чтобы не убить жертву, но серьезно так ей навредить? — развела руками Дара.

— А что, — во взгляде Геора мелькнул какой-то странный интерес, — со мной сделаешь?

Ему словно нравилось стоять у стенки и требовать от нее приговора! Дара вдруг поняла, что мужчина действительно испытывал от этого определенное извращенное удовольствие.

— Да тебе нравится! — воскликнула она.

— Мне частенько не хватает острых ощущений, — согласился Геор. — Они все довольно скучные, эти женщины. А кто не скучный, с тем, извини, опасно для здоровья.

— Так ты нашел себе оптимальный вариант? — вздохнула Дара. — Хорошо. Будь по-твоему… Возможно, я немного тебя поцарапаю. Не больше.

— Боишься за команду?

— Да, но не только.

— А что еще?

— Ну, — Дара ухмыльнулась, — ты можешь предложить что-нибудь интересное взамен на свою жизнь. Или свое здоровье. Ведь тебе не нужны лишние раны, правда?

Геор скривился. Судя по всему, торговаться ему не хотелось.

— Я уже сказал, как ты можешь заплатить за свободу своей команды.

— Мне не нравится это слово. "Заплатить"… Разве жена платит? — Дара закатила глаза. — Жена может попросить своего любимого мужа… Или, к примеру, быть особенно мягкой и нежной с ним, уговаривая. Об этом мы с тобой потом поговорим. Все равно, даже при самых идеальных условиях, нам плыть еще дня три. А горные ведьмы, знаешь ли, дружат с ветром, и если я очень постараюсь, то это время придется растянуть дней до пятнадцати-двадцати…

— Три, — твердо ответил Геор. — Чем скорее мы выберемся из этого моря, тем лучше. Так что насчет перерезания горла? Да? Нет? И почему?

— Нет, — наконец-то согласилась Дараэлла и нехотя признала: — Ты не такой уж и плохой. Возможно, я даже захочу быть послушной и ласковой женой. Но сейчас… Сейчас у меня совершенно другое желание.

Геор перехватил ее серьезный, уверенный взгляд и с опаской уточнил:

— И какое же?

Кинжал, будто поддерживая его, отлетел на несколько миллиметров от горла.

— Предположим, — хитро протянула ведьма, — я хочу отдельную каюту?

Геор помрачнел.

— У меня на корабле не два десятка пиратов, а несколько сотен человек, — строго произнес он. — Ты понимаешь, о чем ты просишь?

— Не хочешь подвинуть нескольких солдат? Или поселить двух полковников в одной каюте? — с усмешкой произнесла Дара. — Убеди меня, чтобы я отказалась от этой идеи.

— Тогда убери кинжал от моего горла, — вздохнул адмирал. — А то аргументировать что-либо не так-то просто, когда своя же жена пытается прирезать…

— Возможно, тебе стоит искать причины в себе?

— А может, подумать о том, на ком я женился? — парировал мужчина. — Но пусть, — он отодвинул кинжал от горла на полсантиметра и, успокоившись, произнес: — Повторюсь, у меня на корабле не десять и не двадцать человек. И если ты можешь убедить несколько пиратов в том, что ты — опасная женщина, от которой лучше держаться подальше. Но мои люди могут быть несколько более упрямы. Хотя бы в силу их довольно большого количества…

Дара почувствовала, как порозовели ее щеки.

— И мне не надо, — продолжил Геор, — чтобы к моей супруге штабелями ходили непонятливые солдаты и даже военные чины, а она не знала, как от них отбиться. Женщина должна быть рядом с мужем!

Ведьма раздраженно дернула рукой, и кинжал, едва не царапнув шею адмирала, отлетел обратно к ней. Девушка схватила оружие, но спустя мгновение раздраженно отшвырнула его на пол.

— Я знаю, чего я от тебя хочу, — твердо произнесла она. — Я хочу, чтобы в нашей семье были равные права.

Адмирал так посмотрел на Дараэллу, словно большего бреда не слышал за всю свою жизнь.

— Чего ты хочешь?!

— Равные права, я ведь сказала, — пожала плечами она. — Ты хочешь, чтобы у нас был нормальный брак, не просто так, правда? А потому, что боишься — Урсула придет за тобой, как только мы разбежимся. Разойдемся, как в море корабли…

— Я не…

— Ты да, — отрезала Дара. — Ты смотришь на меня, как на свою вещь — дорогую, красивую, но все-таки вещь, — хотя бы не женаты даже суток, а причиной нашего брака был твой долг перед ведьмой. Я представляю себе, чем это закончится, когда мы выйдем на берег. Я не привыкла быть рабыней. Хочешь строить полноценную семью? Замечательно. В таком случае, мы с тобой на равных.

— Ты хочешь это за кинжал? — изогнул брови Геор.

— Нет, — ответила она. — За кинжал ты всего лишь будешь спать на полу. А я — на твоей кровати, — она плавно поднялась со стула, на котором сидела, и медленно подошла к Геору ближе.

— Значит, за нашу счастливую семейную жизнь?

— За нашу счастливую семейную жизнь, — Дара остановилась напротив Геора и положила руки ему на плечи, — ты отпустишь моих людей, когда мы прибудем на сушу. Чтобы тебе не было так обидно, они поклянутся на крови, что больше не будут заниматься противозаконной деятельностью. Только честный заработок и честная жизнь.

— Тогда откуда здесь появляется равноправие?

— О, — ладони Дары скользнули по шее адмирала, и она подалась вперед — так, чтобы смотреть ему глаза в глаза. Мужчина, в очередной раз сдаваясь перед красотой горной ведьмы, обнял ее за талию. — А равноправие в нашем семействе будет за то, что я не расскажу Урсуле, что никакой морской ведьмой себя не считаю.

Геор аж закашлялся от неожиданности, но руки не убрал. Дара чувствовала исходящее от него тепло — и с трудом сдерживала рвущуюся почему-то на свободу улыбку. В адмирале было что-то… Настолько завораживающее, что даже она, горная ведьма, поддавалась его влиянию. Казалось, стоило посмотреть несколько минут в его глаза — и можно потеряться, забыть о том, что собиралась от него требовать.