— Что? — рассеянно спросила заведующая, пытаясь сконцентрировать на Ларисе до невероятности усталый взгляд. — А, нет, просто этот мальчик Светин вроде как братишка, он всегда за ней бегает хвостиком. А в игровой у нас вечером батарея лопнула, вот и не удалось перевести туда Леру. Сейчас приедут из милиции, и начнем ее искать. Дежурные воспитатели уже осматривают окрестные улицы.

— Что же ваши воспитатели совсем не следят за детьми? — возмутилась и Саша. — Позволяют им убегать.

— Ну, у нас здесь, знаете ли, не тюрьма, — вспыхнула заведующая. — Приют — это не детский дом, ребята находятся у нас сугубо добровольно. Насильно мы никого не держим, даже в теплое время года, когда дети частенько пускаются в бега. Но в такую погоду… — Нина Петровна зябко повела плечами и посмотрела в окно, почти до самого верха залепленное снегом. И добавила тихо, растерянно: — Я просто не представляю, что заставило ее уйти.

— Я пойду ее искать. — Наташа решительно двинулась к выходу.

Саша тут же уцепилась за ее плечо.

— Подождите, — запротестовала и заведующая. — Вы же даже города не знаете. Сейчас приедут из милиции… Ага, вот и они.

В дверях и впрямь возник мужчина лет двадцати пяти. У него было круглое лицо, круглые глаза и улыбка до ушей, и все это вместе придавало ему вид жизнерадостного простака, наивно радующегося каждому мгновению жизни. Лариса, к примеру, глянула на него не слишком приязненно — ей хотелось бы увидеть кого-то гораздо более серьезного. Да и не одного, а человек как минимум пять. Саша же в ответ заулыбалась широко, радостно, будто после стольких беспросветных дней наконец встретила родственную душу. Только Наташа, одержимая идеей как можно быстрее начать поиски, на милиционера даже не взглянула.

— Что, девчушка опять сделала ноги? — бодрым голосом поинтересовался милиционер.

— Первый раз, — кротко уточнила Нина Петровна.

— Так это от вас! От меня она уже разок удирала.

— Это когда же? — заинтересовалась заведующая.

— Ну, денька три назад прихватил я ее на Московском вокзале. Она и не убегала, просто стояла у буфета, вся несчастная, голодная. Я подошел, спросил, кто такая, где родители. А она молчит, только ручками в воздухе машет. Одета прилично, сама чистенькая. Тут меня такая жалость взяла! Это ж, думаю, глухонемая девчушка ехала куда-то с родителями, а на вокзале отстала, потерялась. И теперь даже о помощи попросить не может. Понятно, отчего такая перепуганная! Ну, я первым делом накормил ее в том самом буфете, а потом стал думать, как помочь. Всю голову сломал, даже вспомнил, что к нам в отделение попадает иногда глухонемая бабка, бомжиха. Позвонил ребятам в отделение, спросил, не сидит ли в обезьяннике — все-таки с ней девочка хоть немного могла бы в себя прийти. Да не было ее. А тут мне велено было в одну квартиру зайти, тут же, у вокзала, разрулить ситуацию. Я девочку у подъезда посадил, не тащить же ее в вертеп, на листочке написал: жди, типа помогу. Всего пять минут меня не было. А вернулся — ее уж и след простыл. Сбежала! Соседка с нижнего этажа видела, как она по двору несется, аж пятки сверкают.

Ну а уж второй раз я ее в ларьке нашел. И сразу к вам повез — очень намерзлась девочка. Вот уж не думал, что она по такому морозу опять в бега соберется — нетипично это.

— Нетипично, — согласилась Нина Петровна. — Но факт остается фактом — убежала.

— Ну, так я пошел, — попятился к выходу милиционер. — Буду держать вас в курсе розыскных работ.

— Подождите! — подхватилась Наташа. — Я пойду с вами, можно?

— Не положено вообще-то, — с любопытством разглядывая девушку, протянул тот. — А вы кто будете, новая воспитательница?

— Нет, я гувернантка девочки, которая пропала.

— Чего? Гувернантка? — протянул милиционер и недоуменно уставился на заведующую.

Та в ответ только руками развела: прими, мол, как есть.

— Ну ладно, — решился тот, — учитывая, что вы девочку хорошо знаете. Заодно расскажете по пути, как все это вышло. Вперед! Ничего. Найдем! От майора Петрова еще никто не убегал!

На этой бравурной ноте майор и Наташа покинули кабинет. Когда они скрылись за дверью, Лариса захлопнула телефон, по которому говорила все это время, и заметила в пустоту:

— Да, на эту чудную парочку у меня надежды мало. Но ничего, поиском Леры уже занимается лучшее сыскное агентство этого города. Кстати, Нина Петровна, вы же не будете возражать, если их представитель зайдет сюда, немного побеседует с другими детьми?

Заведующая устало вздохнула. В углу Саша в некотором недоумении перерывала свою сумочку и не находила Лериной тетрадки и своих записей. Все это она перед уходом из гостиницы на всякий случай захватила с собой.

И потянулся день, заполненный ожиданием. Впрочем, времени сидеть на месте не было ни у кого. К полудню снегопад прекратился, но стало еще холоднее. В приюте теперь единственным теплым местом осталась кухня, в спальнях же и в учебной комнате гулял ветер и на подоконниках лежал снег. Нина Петровна срочно отправила мужчин-воспитателей за партией обогревателей. И убежала в ЖЭК ругаться из-за еле теплых батарей. Воспитанники собрались в спальне девочек, резались там в карты и даже не выскакивали на площадку покурить. Толстая повариха тетя Рита каждый час приносила горячий чай сотрудникам и детям.

Лариса прочно оккупировала кабинет заведующей, по-хозяйски сидела за столом, курила почти без перерыва и все время разговаривала по телефону. Перед ней лежала карта Питера, на которой женщина то и дело рисовала какие-то знаки.

Только для Саши дела не нашлось. Она попыталась сходить на улицу и самостоятельно поискать девочку. Но через полчаса в своей курточке на рыбьем меху замерзла так, что перестала чувствовать руки и ноги. Теперь в относительном тепле они оттаяли, но жутко болели. Саша, яростно растирая пальцы, ходила по приютскому коридору и ругала себя за то, что не имеет мужества снова идти на улицу.

«Неужели я люблю девочку меньше, чем Наташа? — пытала она себя. — Если разобраться, ничего удивительного, ведь я видела Леру от силы два раза. Но ведь она дочь Бориса! Неужели это так мало для меня значит?»

И, растравив себя такими мыслями, Саша сделала то, что строго-настрого запрещала себе делать с той поры, когда началась ее самостоятельная жизнь: тихонько заплакала. Впрочем, очень скоро взяла себя в руки, воровато оглянулась, растерла слезы ладонями и пошла разыскивать свою сумочку. Но едва начала в ней шарить в поисках носового платка, как наткнулась рукой на то, что перед этим так долго и безрезультатно искала: тетрадка и ее записи вновь были на месте. Девушка так обрадовалась, что не стала даже раздумывать о природе неожиданного возвращения. Саша счастливо вздохнула, присела бочком к столу и с головой ушла в работу.

«Иди по следам, — сказала ей на прощание снежная фея. — Возвращайся в город по следам».

И рыжая принцесса побрела назад в темноте, едва различая на сплошной снежной равнине цепочки звериных следов. Правда, там, где собаки и кошки пробегали, едва касаясь лапками снега, она теперь проваливалась по пояс. И потому не заметила, как из-за кустов за ней наблюдает пара недобрых глаз, как чья-то темная тень скользит вслед за ней между деревьями, оставляя на снегу блестящий лыжный след. В город она вернулась только на рассвете.