– Удивительно, что вы с Феликсом делаете тайну из такого обыкновенного дела, как профессия.

– Это не то чтобы тайна... Другое... Словом, за этими сведениями, пожалуйста... к Феликсу...

Надо ли говорить, что после этих слов я встала и ушла. Не прощаясь. Не потому, что сегодня же собиралась прийти еще раз, а в знак разрыва наших отношений. Я запросто обойдусь без ее чертовых сушек, потому что происходящее уже вообще ни на что не похоже. Она права в одном: надо прямо спросить обо всем Феликса! Хватит ходить вокруг да около!

Спустившись к себе в квартиру, я сняла телефонную трубку и набрала номер сына Надежды Валентиновны. Когда он отозвался, я спросила с ходу, без приветствия и лишних слов:

– Кем ты работаешь, Феликс?

Поскольку на другом конце провода повисло молчание, я сформулировала вопрос по-другому:

– Я спрашиваю, кто ты по профессии?

– Давай поговорим об этом в другой раз, – вяло отозвался он. – Сейчас я слишком занят...

О! Я знаю этот приемчик! Он из мексиканских сериалов. Как только герой намеревается открыть героине страшную тайну, которая может прекратить сериал на корню, она в этот момент оказывается слишком занята или больна и просит отложить разговор серий так на сто шестьдесят. На сто шестьдесят первой серии героиня уже в амнезии, а потому не помнит даже самого героя, не то что разговор о какой-то там тайне. Если потом лишить памяти еще и героя, мыльная опера автоматически растягивается еще серий на двести.

Сериал с Феликсом в главной роли и так уже слишком затянулся, а потому я выдвинула ультиматум:

– Или ты говоришь сейчас, или мы... больше не увидимся.

Сама не знаю, зачем я это сказала. Я умру, если мы больше не увидимся. Я слишком влюблена... Слишком... Он, похоже, и не достоин такой силы чувств с моей стороны... Может быть, они как раз и подогреваются тайнами, которыми он себя окружает?

– Не говори ерунды, Тоня! – отозвался Феликс, и у меня как-то несколько отлегло от сердца. Он не хочет со мной расставаться! Не хочет! Он тоже любит меня, хотя и не умеет говорить об этом!

– Никакая это не ерунда! Ты что, секретный агент ЦРУ?

Феликс рассмеялся:

– Секретный агент ЦРУ давно прикинулся бы каким-нибудь... бухгалтером и непременно сводил бы дебет с кредитом прямо на твоих глазах!

– Ты тоже мог бы кем-нибудь прикинуться, чтобы я тебе не досаждала неудобными вопросами. Разве нет? Зачем ты меня мучаешь?

– Я непременно все расскажу тебе, Тоня. Мне только надо закончить один заказ и... все... Возможно, я больше вообще не буду этим заниматься... В общем, так: дай мне две недели. Я завершу дела, приеду к тебе и все объясню. И ты тогда сама решишь, хочешь ли остаться со мной или нет. Идет?

– То есть мы не увидимся две недели?! – ужаснулась я.

– Если мы не будем видеться, я быстрее все улажу. Только ты не дергай меня, Тоня! Мне действительно надо плотно посидеть за компьютером недели две!

– И потом...

– И потом я буду в полном твоем распоряжении.

– И все расскажешь?

– И все расскажу.

– Ты любишь меня, Феликс?

– Похоже на то...

– И ты возьмешь меня в жены?

– Возможно...

– Что значит «возможно»?

– Ты можешь не захотеть...

– Я захочу!

– Посмотрим...

– Я же люблю тебя!

– До встречи через две недели, Тоня!

После этого трубка запищала зуммером. Ждать две недели? Четырнадцать серий? Может быть, все-таки поехать к нему домой и посмотреть, чем он там занимается. Не выйдет. Он сразу выключит компьютер. А если он вовсе не за компьютером? Надо поехать и припереть его к стене! Если же выяснится что-нибудь отвратительное, я просто разлюблю его – и все! А если не разлюблю? Не разлюбила же, когда узнала о Наташе. Черт! Почему я не спросила его о Наташе? Ага... Так бы он мне и ответил... Сказал бы: и об этом поговорим через две недели. Но тогда стало бы окончательно ясно, что он имеет отношение к той мрачной истории. Впрочем... конечно же – впрочем! – и так понятно, что имеет. Может быть, только о трагическом финале не знает.

Я выскочила в прихожую и принялась натягивать сапоги. «Молнию» на втором так и не застегнула. Я вдруг подумала, что две недели вполне могу и потерпеть. Пусть сериал моей жизни длится подольше... Я слишком люблю Феликса. Я дам ему шанс. А потом... Не знаю, что будет, но в любом случае из окна я не выброшусь и химикатами травиться не стану. Как он там говорил: Волчица запросто может перегрызть Волку горло. Если и не перегрызу, то покину его логово навсегда и заживу привычной жизнью: работа, спортзал, чтение и, может быть, иногда, на сладкое, – Кирилл Мастоцкий. Маринку он сразу турнет, как только я сделаю ему особый знак. На загс она его так и не растрясла. Об официальном бракосочетании наш начальник коллективу не сообщал.

* * *

Две отпущенные Феликсу недели я старалась о нем не думать. Получалось, но не всегда. Иногда я вдруг начинала рисовать в своем воображении идиллические картины в стиле все тех же сентиментальных сериалов:

Вот я... Взяла отчет на дом, парюсь с графиками... Вдруг звонок... Вбегает Феликс с огромным букетом пряных розово-белых лилий и обручальными кольцами в кармане... Я о них еще не догадываюсь... А он говорит, что порвал навсегда с криминалом, откупился от кредиторов и просит меня стать его женой... Я, разумеется, соглашаюсь, залившись сладкими слезами... Он вынимает кольца... Надежда Валентиновна нас благословляет... Далее прокрутка титров... Happy End, в общем...

Честно говоря, в счастливый конец мне почему-то не очень верилось. Все-таки я не сахарная Барби, а Волчица, которая живет среди Волков... но даже обычные волки привязываются к людям... Да-да, помню... я уже и это говорила...

* * *

Вечером того дня, которым заканчивались договорные две недели, я специально взяла отчет на дом и действительно принялась за графики. Мне хотелось, чтобы хоть что-то совпало со сладкими мечтами. Графики шли плохо. Спина, обращенная к выходу из комнаты, была напряжена. Уши, казалось, переехали на затылок. Все мое существо ждало звонка в дверь. Он не прозвучал ни в восемь вечера, ни в десять, ни в двенадцать. В 00.30 я набрала номер домашнего телефона Феликса. Мне хотелось услышать, как он оправдывается, уверяя меня, что до завершения мероприятий ему не хватило одних суток. Всего лишь суток, а завтра...

Феликс так и не отозвался.

Бесстрастный голос робота мобильной связи утверждал, что абонент находится вне зоны доступа.

Швырнув мобильник в кресло, я бросилась к дверям из квартиры. Сейчас я вытрясу из этой дымной Надежды Валентиновны все! Я убью ее, если она не... Она не... Конечно же, она не... Она НЕ станет со мной говорить о сыне. Она уже дала мне понять, что никогда его не предаст. А если я стану настаивать, Надежда Валентиновна на нервной почве впадет в очередной гипертонический криз, который и в самом деле может убить ее. Она еле-еле выползла из предыдущего... Нет, хватит нам могил Наташи и ее матери. Третьей не надо... А кроме того, не белый день на дворе...