— Лапочка, кем бы он ни был — или, может быть, она — все они этого не стоят. Мой совет: не растравлять больше свое разбитое сердце, вернуться домой и найти скромную, безопасную работу банкира, архитектора или какую-нибудь еще. Разведку прошлого нужно выбросить из головы раз и навсегда.

Марго сердито глотнула добрую порцию виски. «Да как он смеет…»

Она втянула воздух и закашлялась. «Черт, черт, черт…»

— Никто меня не обманывал, — просипела она. — И у меня нет ни малейшей склонности к самоубийству.

— Угу. Значит, вы безумны. Или просто глупы. Марго изо всех сил сдерживалась.

— Почему же? Я знаю, что это опасная профессия. Из того, что мне хочется ею заниматься, еще не следует, что я спятила или что я дура. Множество людей делают это, и я не первая женщина, выбравшая опасную работу.

Карсон снова подлил себе виски:

— Вы не пьете ваше вино.

— Не пью, — с вызовом ответила она. — И не буду пить. — Она протянула ему пустой стакан. Он некоторое время выдерживал ее дерзкий взгляд, затем плеснул ей жидкого огня и подождал, пока она, давясь, не проглотила налитое.

— Ну ладно, — сказал Карсон с видом учителя истории, принимающегося за любимую тему, — на минутку исключим обыкновенную глупость. В конце концов у вас все же хватило ума обратиться к опытному наставнику.

Марго была уверена, что над ней тонко издеваются, но не могла точно сказать, в чем именно состояла издевка. Какой-то иронический блеск в его циничном взгляде…

— Тогда… методом исключения остается безумие: наверное, именно оно заставляет вас скрежетать вашими жемчужными зубками.

— Ну а вы разве не были бы оскорблены на моем месте?

Та самая, известная на весь мир улыбка мелькнула на его губах в тусклом сиянии свечи, словно злой чертик из коробочки, и исчезла.

— На вашем месте? Нет. Но вы явно оскорблены, так что я должен вам кое-что объяснить. Вы хотите знать, почему вы безумны? Пожалуйста. Потому что у вас не больше шансов стать разведчицей прошлого, чем вон у того парня, Маркуса, стать астронавтом. Дитя, вы погоняете дохлую лошадь.

Она невольно обернулась и увидела великолепного молодого Маркуса за стойкой бара. Улыбающийся в ожидании новых посетителей, он в своей тенниске и джинсах выглядел совсем как обычный студент колледжа. Марго гневно глянула в лицо отставному разведчику прошлого.

— Вам не кажется, что это довольно тяжкое оскорбление? Он ведь явно ваш друг. — Затем она вспомнила про его имя, не совсем итальянский акцент и этот странный поклон, который он церемонно отвесил Киту. «Маркус» все еще было распространенным современным именем, но оно также было и распространенным древнеримским именем. — Ох… Он из прошлого?

Карсон кивнул:

— Римские Врата. Какой-то засранец турист решил, что было бы забавно купить раба и провести его в Ла-ла-ландию, а затем он бросил его и смылся в Верхнее Время, прежде чем служба ДВВ успела его задержать. Мало того, что у Маркуса не было никакого легального статуса где бы то ни было, он ведь никогда не сможет избавиться от своих дефектов: отсутствия образования, въевшихся суеверий и всего прочего. Он — древнеримский раб. И если вы не понимаете, что это значит, не только вот этим, — он похлопал себя по виску, — но также и этим, — он коснулся ладонью груди, — то вам бесполезно даже пытаться стать разведчицей прошлого.

— Я не какая-то там невежественная рабыня, брошенная в Верхнем Времени и неспособная справиться с современной техникой, — возразила Марго. — Куда как проще понять древние суеверия, чем овладеть физикой и математикой. И у меня были блестящие отметки по актерскому мастерству, я даже могла выступать на сцене в Нью-Йорке, не на Бродвее, конечно. — Эта полуправда прозвучала достаточно убедительно; по крайней мере ее голос не дрогнул. — Вместо этого я приехала сюда. Честно говоря, ваши доводы не показались мне убедительными.

Карсон вздохнул:

— Послушайте. Во-первых, у меня нет ни малейшего желания натаскивать разведчиков-новичков, независимо от того, кто они такие или насколько блестящими актерами они себя считают, подвергая их более суровой муштре, чем вы когда-либо себе представляли, и я точно так же не настроен и пытаться вбить хоть немного здравого смысла в вашу очаровательную пустую головку.

Она рассердилась, но промолчала.

— Во-вторых, вы женщина.

«Ну, поздравляю, приехали, — возмущенно подумала она, рассердившись не на шутку. — Мужской шовинизм, сверх всего прочего. Тебе стоило бы организовать клуб вместе с моим папашей».

— Я уже слышала все эти доводы…

— Неужели? — Его карие глаза прищурились, и вокруг них появилась сетка морщин и складок — следы слишком долгого пребывания на солнце и слишком многих лет суровой жизни. — Тогда вам следовало бы сообразить, что не стоит попусту тратить мое время. Женщины не могут заниматься разведкой прошлого.

Марго вспылила:

— Вас считают, как мне казалось, лучшим в этом деле! Почему же вы не хотите перестать повторять глупости всех этих маловеров и нытиков и не попытаетесь найти какой-нибудь способ преодолеть эти трудности! Из того, что мне удалось о вас узнать, вы вынуждены были уйти в отставку, но вы от этого не в восторге. Подумайте, каким блестящим достижением могло бы это стать, — подготовить первую в мире женщину, разведчицу прошлого!

В его глазах на миг что-то сверкнуло. Что это было? Интерес? Или признание справедливости ее упрека? Не понять… Он залпом выпил свое виски и бросил на нее внимательный, долгий взгляд. Марго, решив ни в чем ему не уступать, выпила свое. Эта порция пошла полегче. А может, у нее просто глотка онемела после первого раза. Очертания лица Карсона начали, однако, слегка расплываться. Скверный знак. Ей определенно следовало бы перекусить перед этой встречей.

Карсон, явно трезвый как стеклышко, плеснул себе еще немного виски. Она шутя протянула ему свой стакан. Очень мягко, но решительно он обхватил его пальцами и поставил на стол.

— Пункт первый: вы пьяны, и у вас не хватает ума остановиться. Я не буду связываться с незрелой личностью, пытающейся что-то доказать всему свету. — Марго покраснела. — Пункт второй: роль женщин в Нижнем Времени почти всюду и всегда, где и когда вы могли бы очутиться, скромнее, чем мы могли бы назвать социально уважаемой. И свобода передвижения женщин во многих обществах сурово ограничена. Кроме того, есть еще проблема костюма.

Марго давно продумала все это и имела наготове контрдоводы, но Карсон не давал ей вставить ни слова. Она сидела и беспомощно слушала, как человек, подвиги которого придали ей мужества вынести все выпавшие на ее долю унижения, продолжал методично разносить вдребезги ее последние надежды.

— Женские моды невероятно изменчивы во времени и пространстве, порой они меняются каждый год. Что случится, если вы отправитесь на разведку через неисследованные Врата и промахнетесь на пару столетий в отношении вашего костюма? Или окажетесь на другом континенте? Вы хоть представляете, как смешно вы будете выглядеть в Китае второго века до нашей эры в английском бальном платье девятнадцатого века? Вы будете заметны за версту. Возможно — и даже вероятно, — это кончится для вас смертью. Очень немногие общества действительно терпимо относятся к ведьмам.