Он подошел к прилавку:

— Вы простите меня, я был так не прав… — сказал он.

Девушка, чувствуя неловкость, поднялась, но не ответила.

— Это вам, — добавил Артем, оставил букет на прилавке и, не дожидаясь ее реакции, вышел на улицу. Правда, за мгновение до того, как за его спиной закрылась дверь, он услышал, радостный вскрик продавщицы:

— Спасибо!

Он улыбнулся — все-таки делать доброе куда приятнее, душа наполняется таким твердым светом, что хоть режь его на блоки и целые города из них сооружай.

Вскоре въехали в Горячий Ключ.

— В Горячем куда? — уточнил таксист адрес прибытия.

— Да, знаете, — задумался Артем. — Заезжать не будем. Похоже, что я еще вернусь. Давайте сразу на Ростов.

— Сделаем! — ответил таксист. — Дела зовут?

— Да, нужно сделать очень важное дело. А потом… Наверное, вернусь в Горячий Ключ и… Будем просто жить, работать и… любить.

Таксист быстро глянул на странного пассажира, но идею поддержал:

— Это хороший план!

***

Ее могила, устланная свежими цветами, теперь казалась Артему будто благородным памятником. Он присел на корточки, потом уперся коленками в песок, почти встав на колени и погладил теплый от солнечных лучей мрамор.

— Мама, — прошептал он, глядя на ее застывшее в гравюре изображение. — Прости меня, мамочка. Прости… И спасибо тебе за все. Сколько ни есть, а мне и этого хватит. Спасибо, что ты была…

Он выискал глазами самое свободное место и положил к общей массе букет.

Уже вставая, он увидел на песке свой маленький талисман — мамин шарик от детской погремушки, поднял его, рассмотрел к свету, как редкий алмаз, поцеловал и сунул в карман.

«Пусть все будет, как оно есть. Пусть будет, как Ты хочешь, Господи!» — подумал он.

В вечернем воздухе раздались переливные звуки колоколов кладбищенской церкви, которые лились с небес, как аплодисменты его душе, которой удалось дойти до конца. Артем улыбнулся, нащупал в кармане шарик и пошел на звуки колокола.

Где-то там, в синей церкви есть Тот, который пролил Свою кровь, но принял людей такими, какие они есть. И сколь же многому у Него можно научиться сложному искусству быть человеком.

А где-то далеко-далеко в южном лесу раздавались «динозаврьи» трели:

— Дир-дир!

— Двир-двир! — неслось в ответ.

Наступала ночь, и яркие южные звезды зажигались над небосклоном и засыпающим морем.

И пусть все будет, как оно есть. Пусть будет, как Ты хочешь, Господи!