Артем даже успел подумать, что впервые чувствует чье-то тепло настолько сильно, что оно кажется телесным. Но потом, сквозь сон, понял, что тепло и вправду физическое — енот согревал ему половину спины, сам греясь от нее. Но заснул Артем все равно с чувством душевной теплоты. Енот все же, его товарищ. А может и друг, если еноты бывают друзьями.

Маленький мальчик

Утром, стоило Артему открыть дверь, зверек выскочил на улицу и азартно заметался туда-сюда в ожидании завтрака.

— Чужой, подожди, не суетись, — улыбнулся ему Артем. Он вынул остатки еды, упакованные в пакет, уселся на землю и развернул завтрак у себя на коленях. — Теперь ты не Чужой. Теперь ты будешь… Чижик.

И он бросал Чижику остаток печений и сухарей, каждый раз внятно произнося его новое имя и дожидаясь ответного взгляда. Так он надеялся выработать условный рефлекс Павлова у этого животного. В конце концов, так думал он и о себе, как о животном, у которого общество и собственное воображение тоже вырабатывало условные рефлексы. Не любят — возненавидеть, отстраняют — уйти в себя, злятся — уничтожить с опережением.

Но теперь он знал, что ненависть и злость, не более, чем разочарование маленького плачущего мальчика внутри него самого. Его чрезмерная реакция на то, чего нет, что сам он себе придумал.

И раз он смог выработать эти условные рефлексы в себе, то, наверное, хоть и не вдруг, выработает и обратные. Не любят — дать им такое право, отстраняются — освободить их от себя, злятся — успокоить и понять. Не людоеды же они… Просто люди — миллионы плачущих мальчиков и девочек, не находящих утешения своим детским страхам.

Артем подкрепился копчеными сосисками (часть которых, конечно, выклянчил Чижик) и надежно спрятал пустую упаковку в рюкзак. Мало ли что придет еноту в голову? Пропахшую едой упаковку он тоже ел иногда.

Теперь нужно было пополнить запасы.

Пройдя меньше километра в сторону федеральной трассы, они выбрались на просеку высоковольтной линии и двинулись на юг вдоль этой большой дороги.

Только к вечерним сумеркам человек и енот добрались до кемпинга на краю трассы «Дон».

В этом придорожном «городке» были даже кафе и велопрокат.

И у Артема промелькнула мысль выкупить у прокатчиков велик и поехать дальше по асфальту. Но куда денешь Чижика? И от такой идеи он отказался.

Не сходишь с енотом и в кафе. Он, конечно, парень беспардонный и кафешек не боится. Но, скорее всего, там вел бы себя дурно, что-нибудь обязательно сломал бы и что-нибудь обязательно украл бы.

Ну… енот, одним словом.

Поэтому Артем отоварился в магазинчике при автозаправке и ушел обратно в лес.

Енот и верно оказался дерзким и все время, пока Артем выбирал товары в магазине, нагло ломился в стеклянные двери, подавал свои «динозаврьи» сигналы и скребя дверной пластик когтями, чем весьма забавляя посетителей.

В конце концов заправщик отогнал его метлой и зашел в магазин извиниться:

— Чей там енот?

— Мой, — отозвался Артем. — Я быстро, уже расплачиваюсь.

— Да я ничего, — успокоил его заправщик. — А то дверь чтоб не поцарапал. А так… Я ничего.

Он вышел на улицу, покопался в карманах, вынул конфету, снял обертку и кинул угощение еноту.

Чижик понюхал воздух в направлении заправщика, потом в направлении конфеты и скрылся, юркнув за угол.

Заправщик обиженно забубнел, поднял конфету и бросил в урну.

В лесу было уже безнадежно темно, и ночлег они выбирали наугад. Впрочем, для палатки много места не надо.

Сегодня Артем и вовсе забыл про дневник — так устал он от многодневной ходьбы, что теперь засыпал тихо и быстро, как малое дитя. И да, теперь енот грел его спину, иногда голову, но чаще ноги, потому что любил спать у выхода.

Однако с утра енота в палатке не оказалось — он продрал дыру в углу и ушел спозаранку.

Артем позавтракал, заштопал палатку, тщательно и неторопливо уложил вещи.

Но Чижик так и не вернулся. Пропал.

К обеду Артем уже обошел все окружные заросли в радиусе трехсот метров, выискивая следы, посвистывая в зеленую пустоту и выкрикивая «Чижик».

Наконец, потеряв надежду, он вернулся к лагерю и уселся на землю в тени, прикидывая дальнейшее. Вначале, когда-то давно, как теперь казалось, он хотел идти сам. И уж тем более без спутника-животного. Но потом, когда так близко сошелся с этим вычурным и непобедимым пронырой, уже не представлял себе, как можно ходить по лесу в одиночку. Без енота.

Наконец, решившись, Артем поднялся, набросил рюкзак на спину и внезапно отшатнулся на шаг назад — неожиданно, будто явившись из ниоткуда, но него напрыгнул взъерошенный, грязный Чижик.

Весь мокрый и липкий, он носился вокруг Артема, то вставая на задние лапы, то обнюхивая Артемовы ноги и землю вокруг.

— Ты где был? — радовался Артем, но енот только «свирчал» свои динозаврьи трели и улыбался, если это возможно для енота.

Артем так обрадовался, что пустился тискать зверька, как собаку. Но енот отскочил, недовольно фыркнул и выгнулся дугой.

— Понял, — улыбнулся Артем. — Дружим, но сохраняем достоинство и… дистанцию.

Енот долго обижаться не умел, поэтому опять завертелся вокруг Артема, а тот опять хотел потискать своего приятеля. Но, на этот раз только почесал шею за ушами и прошелся вдоль холки.

Еноту такое понравилось, он довольно прогнулся. И, как только Артем остановился, постучал себя «рукой» по спине: чеши, мол, еще!

— Все, дружище, — Артем поднялся, распрямил спину и взглянул в навигатор. — И так полдня потеряли, а надо идти дальше. Твой путь еще не завершен, сталкер.

Назначенный с утра маршрут, который должен был привести их к деревне, расположенной вдоль шоссе, пройти не удалось. Сказывались потери времени. А продираться по лесу в горах — это не шествовать по асфальту, здесь не выйдет прогуливаться с пешеходной скоростью пять километров в час. Продвижение здесь очень медленное, с витиеватыми поворотами, возвратами назад и частыми привалами.

К вечеру они добрались до места, где высоковольтная просека вплотную приближалась к трассе «Дон». Здесь решили остановиться и, хоть время еще позволяло идти, закончить сегодняшнюю часть пути. Но не успел Артем сбросить рюкзак, как Чижик взъерошился и тревожно застрекотал.

— Что там? Опять чужие? — Артем уже вполне доверял сигналам бдительного енота.

Он всмотрелся в возвышенность со стороны дороги, поросшую деревьями и увидел там человека. Тот копошился в лесной подстилке и тихо разговаривал сам с собой.

Артему стало даже не по себе: что делает здесь, вдали от людей и в