Я перебиваю ее в наглой, вызывающей манере, что так на меня похоже. И за что я сама себе готов причинить боль, только бы больше так не делать.

– Когда я – что? – разухабисто вопрошаю.

Она может наблюдать, как мои губы растягиваются в насмешливой улыбке, но это лишь из-за нервов. Из-за нервов!

– На какое-то время, – продолжает Ева, – я вновь вспомнила ту ночь пятилетней давности.

Ее плечи поникли от моего тона, а у меня застрял комок в горле от ее слов.

– Дело не в том, что присутствовала грубость. Дело в том, что ее было много. Очень много. Я представляла тебя животным – не человеком.

Она проходит мимо меня, лишив дара речи несколькими меткими фразами. Будто ударила в самое больное место. И это место – Ева Мадэри. Я не намеревался вредить ей… Девушка проходит мимо меня и напоследок не забывает напомнить, что только недавно потеряла девственность.

– Неужели ты не понимаешь? К таким вещам нужно готовить. Я чувствовала себя вещью.

Заперевшись в ванной, Ева открывает воду. Не знаю, плачет ли она, оставшись одна, но готов сделать все что угодно, чтобы она не проливала из-за меня слез. Я такой подонок. Я такой козел! Это правда, мне привычно пользоваться девушками ради своего удовольствия, но теперь и с Евой я потерял контроль.

Из-за Маркуса. Из-за того, что его чувства к ней – не просто болтовня. Не выдержав, не смирившись с ее словами, не подчинившись обстоятельствам, я выбрасываю с тумбы на пол все, что на ней лежит. Каждую вещь. Кое-что разбивается, какие-то тетради рвутся, какие-то книги заливаются водой – наполненный кувшин тоже стоял здесь. Но теперь отполированная деревянная поверхность пуста. Я кладу на нее локти и прячу лицо в ладонях. Не хочу смотреть в зеркало, висящее на стене. Если я подниму голову, то упрусь взором в это мерзкое лицо. Как только мне в мысли пришло ухмыльнуться, посмеяться над ней? Даже если я нервничал в ту минуту!

Мне придется разбить зеркало, чтобы не смотреть на изображение в нем, которое противно. Слегка выпрямившись, я все-таки вглядываюсь в человека, которым являюсь. Просыпается невероятная озлобленность. Если бы возможно было вернуться назад на пару часов, я бы не позволил себе зверское поведение. Я вел бы себя сдержаннее и не посмел бы… От размышлений отвлекает звуковое оповещение. Я чуть было не разбил чертово зеркало, чуть было не возвел руку кверху. Но теперь не могу отвести взгляда от мобильного Евы. Он лежит на столике около моей кровати. Во мне борются две личности: плохая и хорошая. Дурной человек внутри принимает ревность, как данность. Благообразный же думает, что читать чужие месседжи – неправильно. Но когда я был правильным парнем? Когда я вел себя безупречно? Ева – моя девушка, а проснувшийся в недрах души параноик может представлять только переписку Маркуса с ней. Я кусаю губы, схожу с ума, хватаюсь за края высокой тумбы. Пальцы белеют от того, как сильно я напрягаю их. Но, теряя контроль над этим проклятым параноиком, я бросаюсь в направлении крошечной тумбы, поднимаю сотовый и не послушным пальцем провожу по дисплею.

Высветилось то имя, которое сейчас я не ожидал увидеть. Алистер Шеридан, будь он неладен, написал Еве:

«Ты избегаешь меня, bella? Не нужно. Я скучаю. Приезжай ко мне, устраиваю новую вечеринку. Ты на ней будешь самым почетным гостем».

Поначалу мне хочется разбить этот телефон об стену или сжать его так, чтобы тот рассыпался у меня в ладони. Все оставшиеся хорошие эмоции превратились в ничто. Словно просто пыль под ногами. Листнув вверх переписку, я надеюсь на то, что там ничего нет. К сожалению, это не первое сообщение от него, однако Ева не отвечала ему. Но и не заблокировала этого ирландского гада! Как до него никак не дойдет, что она не его игрушка? Как до него не доходит, что я ему откручу голову?.. Ненависть и отвращение – я зажимаю в кулаке то, что отзывается в глубине моего сознания, когда я думаю об Алистере.

Я швыряю телефон Евы на постель. Хожу по комнате, будто лев в клетке, не зная, что предпринять дальше. Но моя девушка однозначно не виновата ни в чем. Я еще не проверил историю звонков, а стоило бы. Хочу быть уверенным, что он хотя бы ей не звонит. Скотина… Немного успокоившись, вдохнув и выдохнув, я подбираю с кровати сотовый и аккуратно оставляю его там, где он и лежал. Затем, пока вода не выключилась и Ева ничего не услышит, набираю на своем мобильном Дейла. Друг отвечает после третьего гудка, который уже кажется мне лишним, так как терпения совсем не осталось.

– Ты так и не вернулся в универ сегодня, – досадливо говорит Мёрфи.

Я слышу, как мяч бьется о пол. Скорее всего, это баскетбольный мяч, а Дейл играет в спортзале один.

– У меня нет времени на извинения, – отвечаю слегка язвительно. Зарывшись пятерней в волосах, уговариваю себя быть сдержанным: – Мне нужно, чтобы ты назначил Алистеру встречу у гаражей за заброшенным спорткомплексом.

Дейл тяжело дышит в трубку пару секунд, а потом недовольно выдает:

– Тебе нужно, да?

Его тон небрежный, наплевательский.

– Ты разговариваешь, как вожак стаи, Лукас, – сердится он. – Ты забываешь, что ни я, ни кто-то из наших – не воины твоей армии…

– Ладно-ладно-ладно, – перебиваю я, повышая значительно голос. – Пожалуйста! – добавляю резче, чем требуется. – Тебе подходит слово «пожалуйста»?

Дейл вздыхает. Баскетбольный мяч отскакивает от пола вновь и вновь. Шаги друга возобновляются, превращаясь в бег. Он может вести игру одной рукой, а другой держать телефон, я это прекрасно помню.

– Слушай, зачем тебе понадобился Алистер? – спрашивает друг, но не отдает полностью свое внимание этому вопросу.

Он хочет знать, почему я не звоню Маркусу, но афишировать то, что Марк желает мою девушку не нужно. Дейлу это и так известно. Правда, он не в курсе, что Ферраро вот-вот перейдет границы, а я не смогу смотреть на это спокойно.

– Если Шеридан предложит встретиться твоей Майе, как ты поступишь, Дейл: разобьешь ему лицо или постараешься забыть об этом? Я выберу первый вариант.

В этот раз Мёрфи выпускает громко воздух из легких. Я прямо могу видеть, как он возводит голову кверху и прикрывает глаза. Его сердце и разум протестуют. Наперекор своему нежеланию делать, что я прошу, он как-никак соглашается помочь и кладет трубку.

Не обратив внимания, что шум воды за дверью ванной прекратился, я только и делал, что приближал смартфон к губам. Отводил и приближал, раздумывая, как же проучить Алистера. Но перед глазами видел пока лишь гильотину и автомат.

– Ева…, – произношу на выдохе, растерявшись при виде итальянки в комнате.

Черт. Я же не говорил с Дейлом при ней? Она прижимает белое полотенце к груди, а я смотрю на нее, любуясь длинными волосами, с которых стекают капли вниз по рукам. Ее тело оставил летний загар, и сейчас кожа более светлая, чем пару месяцев назад. Но мне так нравится это, ведь теперь румянец на ее щеках сильнее заметен. Ева краснеет. Она краснеет, уставившись на меня.