Топот не менее десяти пар ног шумно отдавал в перепонках, другие ученики стали с интересом высовываться из комнат, а я продолжала смотреть в чёрные глаза Галлигана.

Ласковые руки коснулись моих плеч.

— Уведи ее, Кёрнер.

Глава 6. Контроль прежде всего

Маль вывел меня с жилого этажа и запер в библиотеке, наложив чары. никто не мог войти, а я, соответственно, выйти.

Я сидела в темной комнате, даже не зажигая свет, за окном и так было светло почти как днём. Весь дворец и окрестности стояли на ушах, слышала, как стражи и колдуны прочесывают каждый сантиметр жилого корпуса, слушала испуганные голоса учеников и как плакали дети помладше.

Зажмурилась и уперлась руками в лицо, пытаясь выкинуть из головы образ мертвой подруги, но он никуда не уходил, ее лицо смотрело на меня закрытыми глазами. Сердце стучало, а сознание мутило, я пыталась глубоко дышать, чтобы меня не вывернуло прямо на ковёр. По телу разливалась удушающая боль, колени дрожали, руки тряслись. Я никогда не сталкивалась со смертью близкого человека, никогда не думала, что это так больно, так страшно. Зачем она вообще лезла не в своё дело, зачем…

Мы должны были весело провести время, слушать важных командиров, смотреть в рот Королю и инквизитору, а потом смеяться над их напыщенными лицами, над тем, с какой гордостью они вели этот бесполезный ужин.

Перед глазами появился образ Стефана Радуто: всегда спокойный, доброжелательный и мудрый. Я любила с ним разговаривать и слушать лекции, как этот человек может убивать студентов? Зачем? Что он хочет сделать? Неужели такая мелочь, как этот подслушанный разговор, может заставить колдуна убить? От этого разговора никакого толку, никаких ответов, только вопросы.

Я бы могла поверить, если бы на его месте был инквизитор, его самодовольство, неограниченная власть и тотальное подчинение больше располагает к убийству. Но я уверена, что он не имеет к этому отношения, уверена, что если бы рассказала ему раньше, то он смог бы что-то придумать, наложить защиту, спрятать.

Осознание того, что я могла спасти этих троих ни в чем не повинных людей накатила на меня ледяным ужасом. Закрыв лицо руками, я заплакала так сильно как никогда в своей жизни. Мои рыдания глухо разносились в большой библиотеке, мне казалось, что эти слёзы льёт кто-то ещё, ведь я не умею так страдать.

Щелкнул замок, тихие уверенные шаги, чья-то рука на плече. Я подняла взгляд и встретилась с усталыми глазами Стефана Радуто.

Держи себя в руках, Дейдре. У тебя нет никаких доказательств, тем более ты ему не ровня, он свернёт тебе шею прежде, чем ты выпрыгнешь в окно.

Хотел спросить, как ты, но это был бы глупый вопрос, — тихо проговорил он, садясь напротив в кресло, — Дейдре, ты знаешь что-то об Анжеле и Давиде, чем не знаю я? Вы были близки.

Какая интересная игра. Или это правда не он? Как он вошёл? Его Маль впустил? Скорее всего. Значит он точно меня здесь не тронет.

Мне вдруг стало неимоверно стыдно за свои мысли, Стефан Радуто всегда был добор ко мне и Мегги, терпеливо отвечал даже на самые глупые и поверхностные вопросы, он был не просто учителем, он был другом. И все что у меня на него есть — нелепые догадки, неподкрепленные ничем, кроме как словами Анжелы. Что она могла услышать? Лишь часть разговора, а передать мне могла и еще меньше.

Я молча покачала головой, пытаясь унять рыдания.

Такого в Большом дворце не было никогда, наши студенты всегда были в безопасности, — он устало потёр пальцами переносицу, — Меры защиты придётся усилить, магическая защита спальни теперь обязательна, если ты что-то узнаешь, даже если тебе кажется это никак не связано, сообщи мне.

Я снова молча кивнула, не могла выдавить и слова из себя.

— Твою спальню мы проверили, ты можешь идти к себе, — Радуто встал и любезно подал мне руку, — Галлиган не будет тебя допрашивать, он сказал, что уже поговорил с тобой.

Молча приняла его помощь и, встав, поплелась к выходу.

Мое нежелание разговаривать нервировало его, я никогда не вела с ним себя так отстранённо и холодно, Радуто всегда был мне другом.

Сколько я просидела одна? Час? Три? Время потеряло очертания.

Шум утих, коридоры опустели, на каждом был всего один страж. Ночь вступила в свои права, окутывая все мрачной чернотой.

Остановилась перед дверью нашей с Мегги комнаты. Никогда не предавала значение тому, как мы с ней далеки друг от друга, эта комната была окутана холодом и безразличием, я не хотела в ней находиться, не хотела спать сегодня в ней. Не хотела, чтобы Мегги была рядом со мной.

Я понимала насколько глупо мое желание в сложившейся ситуации, но не могла заставить себя открыть дверь. Тринадцать лет я спала в этой комнате, тринадцать лет делила ее с этой девушкой. Я вдруг почувствовала облегчение от того, что скоро покину это место и буду следовать своему предназначению вместе с другими практикантами, начну использовать себя и свою силу по предназначению.

Мне нужно немного пройтись. Успокоить мысли.

Гребанный туман следовал за мной словно тень. У меня уже глаз дергался от его постоянного присутствия. А может от того, что он меня действительно начинал пугать. Почему он всегда со мной? Кто были мои родители? Известно ли им о нем? Был ли он с ними как со мной?

Бесшумно выскользнула на улицу и глубоко вдохнула тёплый тягучий летний воздух. Он был так насыщен запахами цветущих растений, что казалось его можно потрогать руками.

Я медлила, не решаясь, куда же пойти. Обычно я просто обожала такие летние ночи, наслаждалась одним только вдохом. Сегодня же меня это совершено не цепляло, искаженное ужасом лицо Анжелы теперь ассоциировалось с этим тяжелым ароматом цветов. Я невольно поморщилась и двинулась в сторону полигона. Десятиминутная медитация должна помочь унять нервы.

Забравшись на помост, бросила случайный взгляд через плечо и вскрикнула. Темная фигура стояла прямо рядом со мной. Резко развернулась и мои ладони вспыхнули алым пламенем, глаза заблестели искрами. По телу прошлась волна огненного адреналина и жара, прежде чем я узнала чёрные глаза Инквизитора Галлигана, чьё лицо я подсветила своей нервной вспышкой силы. Он стоял, сложив руки за спиной, с укором на меня смотрел. Широкие скулы застыли в недовольном выражении лица, плотно сжатые губы скривились после моего помпезного провала в самоконтроле. Который, уже в который раз, происходит именно при